Правила техники безопасности, или Полезные советы слэшеру

Упёрто отсюда Дневник слобожаночка

1. Не забывайте, что слова "смазка", "ввести", "растянуть" и т.п. имеют и совершенно приличные, безобидные значения. (У слова "имеют" тоже есть совершенно безобидное значение. Так что не надо ухмыляться).
2. Даже если лекция очень скучная, постарайтесь следить за собой и не рисовать на полях тетради сердечки с надписью "Гарри+Драко" ("Северус+Люциус", "Сириус+Ремус" и т.п.). Конспект, возможно, придется одолжить однокурснику.
3. Помните, что в России должность преподавателя не обязательно означает наличие профессорского звания и ни в коем случае не требует обращения "сэр". Поэтому препода по химии следует называть исключительно по имени-отчеству. Даже если он крайне редко моет голову.
4. Не стоит доказывать бойфренду, что гет - это неинтересно. Пострадаете от этого исключительно Вы.
5. Не пытайтесь убедить бойфренда в том, что вибратором можете пользоваться не только Вы. 99% вероятности, что он не согласится.
6. Если родители пользуются Вашим компьютером, ссылки на любимые сайты лучше убрать из "Избранного", а подборку слэшных фиков - поместить в папку вроде "Курсовик по тригонометрии прошлогодний".
7. Не нужно так часто повторять младшему брату, что интерес к лицам своего пола - это совершенно нормально. У Ваших родителей, скорее всего, несколько иная точка зрения.
8. Сказка, рассказанная племяннице, не должна заканчиваться словами "…мальчики жили долго и счастливо и всегда кончали одновременно".
9. На просьбу мамы купить растительное масло не следует возражать: "Вазелин лучше".
10. Запомните: КПСС - это не пэйринг. Поэтому не стоит подсказывать преподу, что он забыл поставить слэш в середине и спрашивать, кто такой КП.
11. Не спешите отвечать на вопрос: "Кто руководил СС в фашистской Германии?". Это не Вольдеморт.
12. Увидев надпись AD/DM, не стоит сразу морщиться и говорить: "Какая гадость!". Возможно, Вам попался старый курс обмена австралийских долларов на дойчмарки.
13. Не надо так ухмыляться, услышав выражение "члены общества защиты детей". Это никак не связано с тем, что Вы сейчас себе представили.
14. Увидев в программе название фильма "Сердца четырех", не надо злорадно улыбаться и заявлять: "Я так и думала!". Это не про Мародеров.
15. Если Вас спрашивают, читали ли Вы книжку "Д'Артаньян и три мушкетера", постарайтесь не ляпнуть что-нибудь вроде "Да, но не помню, кто был сверху".
16. Помните: сказка про Красную Шапочку не имеет никакого отношения к зоофилии, хотя в ней и есть постельная сцена с участием Серого волка.
Эти правила надо показывать всем начинающим слешерам и предупреждать, что это на определённом этапе может стать действительно актуальным. Хотя подействует скорее всего прямо наоборот.

@темы: не моё, юмор, ЯОЙ, осторожно: злобный аффтар

---

ДРАББЛОСТОРИЯ ОТНОШЕНИЙ КУРОСАКИ-СТАРШЕГО И ХИРАКО

Изложено в хронологическом порядке

Автор: greenmusik
Пейринг: Ишшин/Шинджи
Рейтинг: от G до NC-17
Жанр: стёбный, сомнительный
Дисклеймер: мир и персонажи © Kubo Tite
Аннотация: Цикл (10 штук) драбблов на Bleach. Marathon-5

Путаница

Рейтинг: PG-13
Персонажи: Ишшин/Шинджи, Урахара
Жанр: юмор
Тема: Пена для ванн

читать

По большей части Ишшину было всё равно, как он выглядит, во что одет и чем питается. Ему было почти наплевать на всякие мелочи, вроде галстуков, дырок на штанах, излишних калорий и отросшей щетины. Даже когда Урахара прислал лимонную пену для ванны вместо хвойной, Куросаки не особо озаботился. Ну будет пахнуть от него не лесом, а фруктами, ну и фиг бы с ним. Именно так он считал, пока на третий день не обнаружил, что гигай линяет. На полотенце, на постельном белье, на одежде – везде оставались мелкие чёрные волоски, ранее покрывавшие кожу. Щетина никак не желала отрастать, и только причёска оставалась нетронутой. Ишшин стряхнул с полотенца очередную порцию волосков и провёл рукой по собственной заднице и в ужасе уставился на результат. Нежные пушистые завитки обвились вокруг пальцев, да так там и остались, безболезненно расставшись с родным участком кожи.
Недавно открытая клиника требовала неусыпного внимания и рекламы, но собственная задница была дороже, а потому Куросаки навесил на дверь наспех накарябанную табличку и со всех ног понёсся к Урахаре — разбираться.

– Киске, что за фигню ты мне подсунул?! – прямо с порога начал ругаться Ишшин.
– Что? – Урахара высунул из складского помещения кончик носа и фыркнул. – Откуда это так воняет лимонами? Куросаки-сан?
– От меня. Это всё твой долбаный шампунь. Он воняет как лимонная плантация, и от него шерсть по всему телу вылезает.
– Бля!
– Дошло, да? Что ты туда насыпал?
Глухой стук, раздавшийся из-за двери, был ему ответом.
– Киске? – заволновался Ишшин.
Урахара застонал.
– Ты чего?
– Хирако...
– Что?
Торговец сидел на полу и методично бился головой о веер.
– Он мне всё тут разнесёт, если я срочно не достану ещё этой проклятой пены, – Киске глянул на склонившегося над ним Ишшина. – Ты много использовал?
– На два пальца. А что?
– Я оставлю ему твой адрес.
– Может, я лучше сюда принесу?
– Ты с ума сошёл? Сами разбирайтесь со своей парфюмерией, а я сваливаю!
– Эй, а как же мой заказ?
– На той полочке выбери любую. Только внимательно читай этикетку, там всякие есть, как бы чего лишнего не отросло.

"Для повышения фертильности" было самым безопасным на первый взгляд. Ишшин в очередной раз понюхал флакон, источающий странно нежную смесь ароматов кедра, табака и чего-то давно забытого, напоминающего о горах и вечернем чае. Захотелось нырнуть в ванну, расслабиться и погрузиться в сладкую дрёму на волнах горячей воды и будоражащего воображение запаха. Клиника была напрочь забыта вместе с табличкой "буду после обеда", и Куросаки, запасшись чаем и бутербродами, потерялся для общества и реальности в недрах ванной комнаты.
От горячей воды и сытной пищи его разморило, и Ишшин заснул, откинувшись затылком на полотенце. Снилась ему беспросветная порнуха в дремучем лесу с участием Урахаровской панамы, чёрной кошки, таблички с дверей клиники и флаконов с пеной для ванн. После особо интересного поворота сюжета Куросаки вскочил в ванне, расплескав давно остывшую воду, чуть не упал, банально поскользнувшись на смахнутом во сне куске мыла, обрушил на себя полочку с бритвенными принадлежностями и, нехорошо выражаясь, выбрался таки на условно безопасный пол.
Чужое присутствие, ощущавшееся как довольно неприятный сквозняк, заставило Ишшина двигаться быстрее. Наскоро обтеревшись полотенцем, он накинул пушистый халат и прошлёпал босыми ногами к окну. За окном угадывалась фигура, застывшая у границы освещённого круга. Куросаки открыл окно, чтобы окликнуть незнакомца, и тот шагнул на свет. Будто сумасшедший художник обвёл острым карандашом тень на смятой бумаге, а затем смял листок ещё больше. Незнакомец состоял из длинных линий, незаконченных штрихов и широкой бесшабашной улыбки, присущей свихнувшейся юности.
– Куросаки Ишшин? – поинтересовался парень, наклоняясь вперёд.
– Угу, – кивнул Ишшин. – Вы кто?
– Хирако Шинджи, – представился тот. – Если тебе это о чём-то говорит.
Шинигами попытался собрать в одну кучу разрозненные обрывки утреннего разговора, собственных мыслей и остатков сна. Получалось не очень хорошо, но ему удалось соотнести вечернего визитёра и едва початый флакон лимонной пены для ванн.
– От Урахары? – уточнил Ишшин.
Хирако кивнул и одним движением перетёк на подоконник.
– Надеюсь, – улыбка стала ещё шире, – я ничему серьёзному не помешал.
– Нет-нет. Я был в ванной. Сейчас...
Куросаки метнулся обратно в ванную, схватил зелёный флакон, вернулся к окну.
– Вот, кажется, это ваше.
– А это – твоё, – Хирако выудил откуда-то почти такой же флакон, отличающийся лишь чуть более тёмным цветом. – Неудивительно, что он их перепутал. Ладно, не буду тебе мешать, Куросаки Ишшин.
– Хорошей ночи, – ответил шинигами, но Хирако уже растворился в сумерках.

Только закрыв окно и увидев собственное отражение в распахнутом халате и с членом наизготовку, Ишшин понял, чему гость так улыбался.

~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~

Витамины

Рейтинг: G
Персонажи: Ишшин, Шинджи, Хиёри
Жанр: юмор
Тема: Вор

читать

Ишшина разбудило шуршание.
– Кошка, что ли, забралась? Вроде закрывал всё.
Подозрительный звук шёл из клиники.
– Что она там роет? Валерьянки у меня, кажется, нет, – рассуждал Ишшин, нашаривая в темноте тапочки.
Так же ощупью он дошёл до клиники, подёргал дверь и понял, что не взял ключи.
– Вот же ...! – Куросаки пнул ни в чём не повинную дверь.
Внутри что-то звякнуло, покатилось, затопало, и опять звякнуло, и все звуки стихли.
– Спугнул, – констатировал Ишшин.
Некоторое время в нём боролись лень и любопытство, а затем он всё же сходил за ключами.
Рассыпанные по всему полу таблетки не прибавили хорошего настроения, как и закрытое окно, под которым влажным пятном отпечатался совсем не кошачий след.

– Представляешь, ко мне сегодня кто-то залез.
– И какой у неё размер груди?
– Да не в спальню, пошляк. В клинику.
– Этот кто-то собирался умереть мучительной смертью от твоего лечения?
– Тьфу. Неинтересно, так и скажи.
– Интересно! Давай, рассказывай, кто, когда, зачем?
– Вор, ночью. Витамины стащил.
– Это такое иносказательное название наркотиков?
– Просто витамины. Детские.
– Много взяли?
– Штук двадцать.
– Двадцать пачек витаминов? Это какой-то супер-герой, который грабит богатых на витамины врачей, а потом раздаёт витамины бедным приютским детям.
– Двадцать штук. Остальное рассыпалось.
– Может, дети? Ты бы клинику запирал иногда.
– Я запирал. Не понимаю, как туда вообще кто-то пролез.
– Ну-у. Я тоже запираюсь, а ты всё равно как-то поникаешь ко мне в комнату.
– Я кредиткой открываю.
– У-ух. А врал, что сквозь стены проходишь.
– Да если через ваши стены проходить, опять дом развалится.
– Зато как эффектно!
– Ага. В прошлый раз полгорода сбежалось посмотреть.
– Так что с витаминами?
– Ладно, повешу везде замки.
– А то давай, я тебе барьер поставлю. Ни один вор не проскочит.
– Сам поставишь?
– Пффф... А разница?
– Чью легенду будем сдавать?
– Грррр.
– Вот и я говорю. Замки проще и надёжней.

Неделю Ишшин спал спокойно. И вовсе не потому, что ночевал не дома, а у Хирако, который очень просил приглядеть за комнатой и домом вообще, пока вайзарды развлекаются в Уэко. Куросаки поставил в клинике сигнализацию, которая торжественно молчала всю неделю, заставляя задуматься о целесообразности покупки такого дорогого устройства. Но стоило ему вернуться домой, как всё повторилось.
Нет, он проснулся не от вопля сигнализации, и даже не от постороннего шороха, а от ощущения чужого присутствия, которое исчезло, стоило ему сесть в кровати. Ишшин так бы и заснул обратно, если бы не лёгкое дуновение сквозняка.
– Ну держись, наглый воришка, – прошептал Куросаки себе под нос и прокрался к двери клиники.
Звон сработавшей сигнализации оглушил и ночного гостя, и хозяина. На несколько мгновений они застыли, а потом маленькая фигурка неловко дёрнулась, едва не опрокинув шкаф с лекарствами, и рванулась к окну. Ишшин едва успел поймать её за шиворот и втащить обратно. Последовала короткая борьба.

– Кусаться было необязательно.
– Ты меня за грудь схватил!
– Да откуда у тебя грудь, малявка?!
– ... ...!!! ...!
– Ну, ты чего? Не плачь. Вырастет ещё.
– ... ...
– Эй, я сказал, хватит плакать.
– Не рас... *всхлип* не вырастет!
– Чаю ещё хочешь?
– Давай.
– ... ...
– Чего пялишься?
– Думаю.
– Эй, думай в другую сторону. Ты выглядишь пошло!
– Не надо меня тапком!
– !!!
– И чашкой тоже не надо. Чай прольёшь.
– ...
– Зачем витамины таскаешь?
– Не твоё дело!
– А витамины мои.
– Пффф!
– От витаминов никто быстро не растёт.
– Как ты догадался?
– Ага! Попалась!
– Старый козёл!
– Не такой уж и старый. Ладно, иди спать, я тебе в пустой комнате постелю.
– Не буду я тут спать. Я домой пойду.
– Куда ты пойдёшь в такую темень?
– Пффф!
– Как хочешь. Эй, выходить в окно неприлично!

– Знаешь, ты бы с ней поговорил.
– Думаешь, я с ней поговорю, и она перестанет таскать у тебя витамины? Это вряд ли. Если эта стерва втемяшит себе что-нибудь в голову, то ничем не проймёшь.
– А ты скажи, что он человеческих витаминов гигаи не растут. Это же правда.
– А от чего растут?
– Ну, это один Урахара знает.
– Ладно, я с ней поговорю.

Следующей ночью Урахара проснулся от подозрительного грохота в лаборатории.

~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~

Звездопад

Рейтинг: PG-13
Персонажи: Ишшин/Шинджи, Урахара, Ёруичи
Жанр: романс
Тема: Звезда

читать

Ночное небо раскинулось над Каракурой бархатным куполом. Вышитые алмазными стразами фигуры созвездий медленно поворачивались над крышами спящих домов, следуя извечному ритму вселенной. Чёрное пятно слепой луны тщетно пыталось затенить плывущие в вышине звёзды, завидуя их особенно яркому в новолунную ночь свету. Быстрый росчерк падающей звезды промелькнул на небосводе и отразился в зеркальных кошачьих зрачках.
– Успел? – спросила чёрная кошка у сидящего рядом светловолосого мужчины, крутящего в руках полосатую панаму.
Мужчина неопределённо хмыкнул и нахлобучил панаму на голову.
– Я тоже никогда не успеваю, – пожаловался кот.
– Не волнуйся, это не последняя за эту ночь падающая звезда, – подбодрил кошку человек. – Впрочем, метеоритные дожди нередки в это время года, так что ещё успеешь, Ёруичи-сан.
Кошка лениво потянулась и сменила позу.
– Вечно ты всё к науке сводишь. Не мешай мне надеяться, что умирающая звезда исполнит моё желание.
– Как пожелаешь, – ответил мужчина, пряча за раскрытой ладонью ехидную улыбку.
– Не ехидничай, Киске. Тебе бы тоже хотелось верить.
Урахара опять хмыкнул.
– Уйду я от тебя. Мне ещё работать надо, – мужчина слез с подоконника и скрылся в глубине комнаты.
Чёрная кошка проводила его косым взглядом и снова уставилась в сверкающее звёздами небо.

* * *

– Это уже пятый гигай за месяц, – возмущался торговец, уничтожая клочья того, что ещё недавно было отличным почти человеческим телом.
Стоящий рядом Шинджи старательно пытался придать своему лицу виноватое выражение.
– Ну хоть бы ты его образумил, Куросаки-сан, – Урахара строго нахмурился и на мгновение отвлёкся от Хирако, чтобы укоризненно взглянуть на второго посетителя.
– Я старался, – Ишшин даже не пытался выглядеть виноватым, с улыбкой наблюдая, как торговец копается в потрёпанной тетрадке в поиске нового гигая. – Но не могу же я находиться рядом с ним безотлучно, у меня работа.
– Хирако-сан, неужели так сложно привыкнуть выходить из гигая перед тем, как перевоплощаешься?
Шинджи только пожал плечами.
– Ладно, – учёный отложил бесполезную тетрадь. – У меня есть кое-что, соответствующее твоей забывчивости. Только это экспериментальный образец. Зато с очень большой скидкой. Сейчас вернусь.

Вайзард проводил торговца взглядом и состроил рожу:
– Бе-бе-бе. Зануда. А хорошо в этот раз получилось, – он перевёл взгляд на мгновенно покрасневшего Куросаки и мечтательно прикрыл глаза. – Хотя гигай жалко.
– С таким выражением лица о гигаях не сожалеют.
– Ты ещё скажи, что тебе не понравилось!
Ишшин улыбнулся и покраснел ещё сильнее, хотя только что казалось, что сильнее уже некуда.
– Всё ещё смущаешься? И это в нынешний век вседозволенности и свободы!
– Заткнись.
– Иначе что? Расскажешь Урахаре, при каких обстоятельствах его лучший товар порвало в клочья?
Всё же поцелуй был и оставался самым действенным способом затыкания собеседника. И, наверное, ещё долго будет таковым.

– Куросаки-сан, вы бы хоть подождали, пока он не влезет в новый гигай, – деланно возмутился вернувшийся Урахара. – А то это уже какое-то извращение получается — целоваться с призраками.
– А с кошками, значит, не извращение, – огрызнулся Шинджи, разглядывая упомянутый гигай, перекинутый через плечо торговца.
– Со встроенным детектором реяцу. Самоснимающийся. Сам придумал, – похвастался тот, проигнорировав реплику о кошках.
Ишшин поддержал осваивающегося в новом теле Хирако за талию, и снова поцеловал.
– Ощущения неизменны, – поделился впечатлениями вайзард через пару минут. – Мы можем идти?
– Заходите ещё, – вежливо улыбнулся Урахара, оттесняя обоих посетителей к двери.

* * *

Пламенные росчерки сгорающих метеоритов неслышно скользили по тёмному небу. Лежащая на подоконнике чёрная кошка довольно жмурилась, глядя то вслед удаляющейся довольно странной паре, то на полыхающие небеса, и старательно верила в то, что её желание сбудется.
Пусть у них всё будет хорошо.

~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥

... ... ...

Рейтинг: PG-13
Персонажи: Ишшин/Шинджи
Жанр: юмор
Тема: Пыль

читать

Ведь были же чистые брюки. Он точно помнил, что на прошлой неделе таскался в прачечную и всё постирал. Или на позапрошлой.
В стенном шкафу можно было найти всё, что угодно, кроме нужного предмета. Хирако уже нашёл три томика манги, несколько пляжных полотенец, старое дырявое покрывало, явно забытое кем-то из прежних постояльцев, упаковку одноразовых хаси и несколько подарочных палочек, почему-то по одной штуке. Куча чужих вещей, неизвестно как затесавшихся в его шкаф, всё росла. Кожаные перчатки с обрезанными пальцами, дзори с порванным ремешком, полупрозрачная коробочка с чем-то звенящим – Шинджи побоялся её открывать, – невнятного цвета бандана.
Брюки никак не хотели находиться ни под старыми пластинками, ни в потрёпанном абажуре, ни за серым от пыли аквариумом.
– Шинджи, ну у тебя и бардак, – неизвестно зачем заглянувшая Хиёри явно была не в духе. – Как ты вообще тут живёшь?
Она оттащила его за шиворот от шкафа и сунула под нос чёрный палец.
– Это пыль? Я тебя спрашиваю, это пыль?!
– Пыль.
– Козёл! Это не пыль, это вековые залежи пыли!!! – девчонка провела ладонью по стене и с отвращением вытерла налипшую черноту о новенькую футболку Хирако.
– Отвали от меня, придурочная!
И тут Шинджи вспомнил, куда положил брюки. Отшвырнув Хиёри, он рванул прочь из комнаты.

"Идиот! Какой же я идиот, – думал Хирако, пробегая по знакомым улицам и пугая редких прохожих своим растрёпанным видом. – Как же я мог забыть?!"
Действительно, после того, как он вышел из прачечной, – всё же это была позапрошлая неделя, – позвонил Куросаки и потребовал, чтобы Шинджи зашёл к нему в клинику поговорить о важном. Это "поговорить" затянулось на двое суток беспробудного секса. Они, будто танцуя, перемещались со стола на кушетку, потом на лестницу, и опять стол, на этот раз обеденный, в душ, из душа на диван, с дивана на пол, снова в душ... в общем, не удивительно, что память отшибло. Так вот, именно в клинике Ишшина остался пакет с чистыми шмотками.
За квартал от дома Куросаки вайзарда остановил внезапно вывернувший из-за угла любовник.
– Ко мне сейчас нельзя, – прошептал Ишшин, вжав его в забор. – А если так нетерпелось, то мог бы просто позвонить.
Наглая рука скользнула под футболку, и Шинджи едва успел ухватить за хвост последнюю вылетающую из головы мысль.
– Я у тебя вещи в прошлый раз забыл, в клинике.
Прошлый раз Куросаки тоже хорошо помнил, и от его мечтательного "муррр" у Хирако встало так, что от изнасилования удержала только десятилетиями тренированная выдержка. Усилием воли он заставил себя вернуться к вопросу одежды.
– Так что насчёт шмоток?
Ишшин состроил обиженное лицо.
– Принесу я твой пакет, тварь бессердечная. Как клинику запру.
Хирако извернулся, змеёй выскальзывая из объятий шинигами, сделал несколько шагов по направлению к дому, поднял руку и помахал.
– Буду ждать, – и сорвался с места.

Шинджи предвкушал, как затащит пришедшего только занести сумку любовника в комнату, запрёт дверь, бросит его на кровать и не выпустит, пока не упадёт без сил, но его ожидало большое разочарование.
– Где тебя носило, придурок? – перед дверью в его комнату, попинывая тощей пяткой старенький пылесос, стояла крайне раздражённая Хиёри. – Тряпку в зубы и быстро привёл всё в порядок!
Полный дурных предчувствий Хирако открыл дверь и с ужасом уставился на собственную кровать, ещё сегодня утром бывшую единственным чистым островком в комнате, а теперь погребённую под содержимым шкафа и тоннами грязи и пыли.
В последующем двадцатиминутном монологе бывшего капитана Готей-13 цензурными были только союзы, предлоги и слово «пыль».

~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~

Немного про гигаи и мир вокруг

Рейтинг: PG
Персонажи: Ишшин, Шинджи, Урахара
Жанр: ангст
Тема: Море
Комментарии: Чем больше в книге воды, тем она глубже...

читать

Шинджи
Темнота. Капли дождя на щеках, мокрый песок под руками. Он ловит капли губами, тщетно пытаясь заглушить голод прохладной влагой. Недалеко шумит лес, и если постараться, можно отыскать в нём что-то съедобное, но сил осталось только на то, чтобы сглатывать воду и дышать. И он лежит под дождём и покорно ждёт, когда его поглотит разбухший от воды песок.
Собственный глухой стон разбудил Хирако. Всего лишь сон. Как давно ему не снились сны. Шинджи сглотнул накопившуюся слюну и потянулся. Одеяло в который уже раз перекочевало в другой конец комнаты – к вечно мёрзнущей и крутящейся во сне Хиёри. Под головой вместо подушки жёсткий занпакто, зато ноги лежат аж на двух подушках. Запустив одну из них в угол, Хирако поднялся с футона и направился на поиски еды.
Свет в кухонном отнорке никак не хотел включаться, и Шинджи щёлкнул жалюзями. В обманчивом свете уличных фонарей гора грязной одноразовой посуды на столе загадочно поблёскивала застывшим жиром. Под холодильником растеклась лужа талой воды. Быстрый взгляд за дверцу морозилки подтвердил возникшую догадку – заначенная коробка с пиццей превратилась в неопределённого вида комок.
Болото. Какое же тут болото. Затягивающая трясина лёгкой жизни и вечной грязи. Даже лишённая влаги пустыня Уэко Мундо кажется раем за счёт отсутствия мусора. Только Шинджи не любит пустыни. Впрочем, болота он тоже не любит.
Сухая лапша неприятно хрустит на зубах, нарушая тишину ночи.

Ишшин
Тяжело жить, не зная, вернётся ли когда-нибудь былая сила, и даже не надеясь на её возвращение, прятать остатки в блокирующем гигае, подкинутом Урахарой то ли по старой дружбе, то ли в порядке очередного эксперимента. Тяжело смотреть на людей, уходящих туда, куда тебе дорога заказана. Тяжело вспоминать, каково это — жить среди людей. Тяжело привыкать к изменившимся порядкам, шумным улицам, коротким юбкам и всё ускоряющемуся прогрессу цивилизации.
Сначала Ишшин буквально захлёбывался водопадом новых впечатлений. Кинотеатр, где на него косились, когда он чуть не забился под кресло от надвигающегося звездолёта. Неисчислимые сорта сладостей и мороженого. Ревущие мотоциклы и бесшумно скользящие машины. Забавные денежные бумажки и постоянно норовящая рассыпаться мелочь. Всё было новым, необычным, нуждающимся в исследовании и освоении.
Но у всего этого была другая, гораздо менее привлекательная сторона. Оружие, убивающее человека за полкилометра. Оружие, уничтожающее всё живое в радиусе десятков километров. Яд, падающий на землю дождём, текущий в реках, продаваемый в переулках и в супермаркетах. Но даже в таком мире можно было не просто выживать, а наслаждаться жизнью.

Урахара
– И у этого депрессия, – бурчит себе под нос учёный и гасит экран Куросаки.
Чуткие датчики считывают малейшие колебания настроения счастливых обладателей усовершенствованных гигаев. Вот Хиёри опять снится еда, и она пускает слюни на свёрнутое комком одеяло. Чуть левее в зелёном поле данных Кенсея, заглянувшего в яойную мангу, мелькают рыжие всполохи смущения. Голодный Шинджи снова портит пищеварительную систему гигая. Надо приготовить корректирующую микстуру, хотя на этого раздолбая её надо запасать литрами.
– И чего им всем не хватает, радость моя, – спрашивает Киске свернувшуюся на подоконнике кошку.
На чёрной морде вспыхивает узкая щёлочка глаза, и кошка презрительно фыркает.
– Надеюсь, ты шутишь. Мои гигаи всё же не настолько совершенны, чтобы производить человеческое потомство. Значит, и желаний быть не должно. Хотя, мысль забавная.
Урахара мусолит кончик карандаша и что-то пишет в не менее замусоленном блокноте, время от времени сверяя цифры в компьютере. Кошка бессовестно дрыхнет, игнорируя возбуждение учёного и разноцветные отблески экранов на собственной шкуре. А небо над городом затапливают розовые волны рассвета.

~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~

Романтическая ночь

Рейтинг: PG
Персонажи: Ишшин/Шинджи, шиповник/Шинджи
Жанр: юмор
Тема: Дуэль

читать

В жёлтом круге света привычная тень. Тишь такая, что слышно, как храпят соседи за стенами своих домов. Час пьяной луны и ненормальных романтиков, собравшихся просто погулять по ночному городу. Тень чуть колышется то ли от ветра, то ли от избытка энергии, и Ишшин выпрыгивает в окно со второго этажа, забыв о том, что в доме неплохо было бы погасить свет. Он просто не может спокойно смотреть, как его нетерпеливо ждут, будто опаздывающую барышню.

– Ты пахнешь ночью, – тихо, словно боясь спугнуть настроение, говорит мужчина, упираясь носом в шею любовнику.
– А от тебя больницей воняет, – развеивает романтический настрой Хирако, и тут же добавляет: – Мне нравится.
Сердце гулко бьётся в ушах, и кажется, что от этого звука сейчас проснётся спокойно спящий город.
– Куда гуляем?
Шинджи вспрыгивает на забор, свешивается сверху, складываясь почти пополам, растягивает губы в неизменной шутовской улыбке и разводит руками.
– Везде!
Он выпрямляется, крутится вокруг собственной оси, резко замирает и вскидывает руку.
– Сначала мы гуляем туда.

"Туда" – это в соседский двор и дальше, где через несколько домов виднеется зелень парка. Наперегонки сквозь полосу препятствий, по колючим кустам, через кирпичные и стальные ограды, вниз по откосу, и кувырком по давно не стриженой траве. Позади ночная тишина взрывает коротким злобным лаем и визгливым подвыванием потревоженных собак, а двое взрослых мужчин валяются на траве и хохочут как ненормальные.

– Ты затоптал розы.
– Это не я, а ты. И это был шиповник!
– Ууу... Как ты умудрился разглядеть?
– У тебя на брюках веточка висит.
– Чёрт, колючая! Эй, отдай, это моё!
– На.
– И как я её теперь буду выпутывать?
– Тебе идёт.
Немного потрёпаный цветок шиповника, чудом переживший гонку, всеми колючками вцепился в светлые волосы. Шинджи скривился и сплюнул.
– Я тебе что, хиппи – с цветами в волосах таскаться? Чё лыбишься?
Вместо ответа Куросаки закрыл глаза, пару раз повернулся и, почти скопировав жест Хирако, махнул рукой.
– Туда.
Не оставляя попыток вынуть цветок, Шинджи последовал в тень деревьев. Ишшин вслух жаловался, что хотел бы родиться кошкой, чтобы не приходилось так часто пригибаться под выныривающие из темноты ветки. Особо нахальная тучка закрыла луну как раз в тот момент, когда отблески фонарей перестали достигать едва видимой тропинки.
– Бамм! – подумало дерево, столкнувшись с крепким лбом.
– Куросаки, ты неудачник, – Хирако свалился поперёк упавшего мужчины, ощутимо стукнувшись локтем и чуть не выдрав клок волос с запутавшейся там веточкой.
– Угу, – легко согласился Ишшин.
Не успел Хирако подумать, что что-то тут не так, как в его спину впилась не то шишка, не то кочка, а сверху навалилось далеко не лёгкое тело.
– Знаешь, ну её на фиг, эту романтику, – категорично заявил Ишшин перед тем, как накрыть губами рот любовника.

* * *

– Хирако-сан, что это у Вас с волосами? – полюбопытствовал Урахара, когда на следующий день Хиёри затащила Шинджи в магазин в качестве тяглового животного.
Вайзард скосил глаза на так и не сдавшийся, хотя основательно подвядший за ночь шиповник, покачивающийся где-то возле шеи, и возмущённо фыркнул:
– Постригусь.

~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~

История, случившаяся одним странным утром

Рейтинг: G
Персонажи: Айзен, Гин, Шинджи. Рассказывает Урахара.
Жанр: general, юмор
Тема: Загадка и/или Прощение
Комментарий: В этой истории есть и загадка, и прощение, и интрига, и любовь, и многое другое; однако, поиск всего этого оставлен на усмотрение заинтересованного читателя.

читать

Эта история произошла с одним моим старым знакомым. Не подумайте, я не выдумываю и не приукрашиваю, хотя иногда может показаться, что ничего подобного в наше время и в этом мире происходить просто не может. Ну, в одном вы правы – это произошло совсем не в этом мире. И даже не в другом мире. Есть такое место – междумирье, не принадлежащее ни этому, ни тому миру, но неразрывно связывающее их между собой. Именно там и случилась эта прелюбопытнейшая история с моим давним знакомым, бывшим капитаном пятого отряда Готей-13, а ныне обыкновенным божеством – Айзеном Соуске.
Вы не знаете, что такое Готей-13, пятый отряд и никогда не слышали об Айзене Соуске? Простите, я очень не люблю это делать, но мне придётся стереть вам память. Честное слово, убить было бы менее хлопотно.

* * *

Чудесна лунная ночь, когда она приходит по твоему желанию и повелению. Впрочем, Айзен ничего никому не повелевал. Он просто закрыл одно окно, открывающее прекрасный вид на внутренний солнечный мир Лас Ночес, и открыл другое, ведущее наружу – в чёрно-белую пустыню Уэко Мундо. Конечно, можно сказать, что он повелел одному окну закрыться, а другому, соответственно, открыться. Возможно, когда-нибудь скучающий историк напишет целую главу, посвящённую отрывающимся по мановению пальца Владыки окнам, но это заинтересует только такого зануду, как Улькиорра, (ну, может, ещё Старка, если он вдруг будет мучиться бессонницей).
Лунный свет растёкся бледной лужицей у подножия трона, радуя повелителя арранкаров мягкостью и ненавязчивостью. Всё же искусственное солнце было слишком резким для утомлённых скукой глаз бывшего шинигами. Впрочем, почему "бывшего"? Несмотря на своё божественное звание, новый наряд и прочие атрибуты, Айзен Соуске оставался шинигами. Несомненно, сильным, прекрасным, мудрым, властным, гордым, справедливым (пропущенное вписать) и устремлённым к вселенскому могуществу шинигами. И вот этому шинигами было нестерпимо скучно в те моменты, когда где-то далеко претворялись в жизнь его планы, собирались с силами противники и набирались ума "союзники". А ещё очень хотелось, чтобы в Уэко Мундо пошёл дождь. Льющаяся с неба вода стала навязчивой идеей, но над вечно голодной пустыней дождь никогда не шёл, и не собирался, несмотря на всё желание господина Айзена.
Окончательно утомившись бессмысленным разглядыванием луны, Владыка принял мудрое решение – если дождь не хочет идти в его владениях, то придётся самому идти туда, где дождь. Гин, дрыхнущий после вчерашнего в нише под троном, проснулся от звука открывающейся гарганты, подскочил, потёр набухающую на темечке шишку и ужом скользнул за повелителем в тёмную дыру. Едва проход за ними закрылся, как пространство всколыхнулось и смялось, впуская в тронную залу постороннего.

– Куда это мы идём, даже чаю не выпив? – поинтересовался Гин.
Айзен молча улыбнулся.
– Ая~. Можно подумать, это государственная тайна.
Под ногами Соуске вспыхивали и гасли голубые следы духовных частиц. Его бывший лейтенант сидел на чём-то, отдалённо напоминающем подушку, но ни на шаг не отставал от Владыки, скользя рядом на уровне плеча.
– Так что там за срочное дело, что нельзя было даже позавтракать? – зашёл с другой стороны Ичимару.
– Ты никогда не думал, что в Уэко Мундо слишком мало воды? – ответил Айзен вопросом на вопрос.
Конечно, Гин думал об этом, и не раз. И не два. Это, можно сказать, было первым вопросом, которым он задался, когда только узнал, где они будут обретаться после Сейрейтея. Если точнее, то ни одна цензура не пропустила бы то, что подумал Ичимару об Уэко Мундо, отсутствии наличия там воды, идее переехать в такую глушь и лично о тогда ещё капитане Айзене. Но озвучивать всё это "придворный шут" не торопился.
– Я думал, тебе нравится сухой климат, Влады~ка.
– Я тоже так думал, – абсолютно честно ответил Соуске, уже жалея о том, что отправился в путь без своего верного термоса.
Внезапно над их головами что-то треснуло, жахнуло, и сверху упал тощий парень, мгновенно узнанный Айзеном по испускаемым воплям и волнам реяцу.
– Капитан Хирако?! – Владыка вытянулся в струнку и попытался отдать честь.
– Айзен Соуске?! – прорычал Шинджи, взбираясь на перекосившуюся летающую подушку при помощи рукавов Гина и обрывков философских изречений.
– Вы знакомы? – удивился хозяин подушки.
Пока вайзард пододвигал Гина и расширял сидение, Айзен немного пришёл в себя, вспомнил, что он владыка Уэко Мундо и задумался о том, почему его союзник не поинтересовался именем свалившегося на голову пришельца.
– Ги~н? – Владыке даже не понадобилось конкретизировать вопрос, чтобы Ичимару внутренне поёжился и растянул улыбку до предела и ещё чуть шире, когда встретился взглядом с самопровозглашённым божеством.
– Что такое?
– Ты знаешь этого челове... мммм... шини... мм... пус... как это назы...
– Вайзарды, – подсказал Гин. – Ой!
– Спалился, – расплылся в зеркальной улыбке Шинджи.
Пока Соуске решал, кого убить сначала, Хирако вынул из-за пазухи бутылку пива, вскрыл её и выхлебал до половины, передав остатки завистливо сглатывающему соседу по подушке.
– Как погода снаружи? – внезапно спросил Айзен, решив отложить смертоубийство.
– Жара убийственная, – вздохнул вайзард, доставая вторую бутылку. – Хочешь пива, Соуске?
И снова Владыка поддался откровенности.
– Хочу дождь, – вздохнул повелитель маленького искусственного мирка. И пожаловался: – Но не могу.
Шинджи почесал в затылке.
– Конечно не можешь, ты ж не Укитаке. Вот кто может такую грозу забабахать — никакая современная дискотека не сравнится.
Айзен покосился на своего бывшего капитана.
– Чего?
– Ах, да. Ты же лет через пятьдесят после пожара пришёл. Как тогда Ямамото зажёг! Еле потушили. Хорошо, у Шунсуя и Джууширо опыт уже был.
– Хирако, хватит хлебать моё пиво, – возмутился Ичимару.
Айзен внезапно остановился.
– Возвращаемся.
Гин пожал плечами и развернул подушку.
– Кстати, – спохватился вайзард. – Вы там у себя никого странного не видели?
– Более странного, чем ты? – Гин даже забыл улыбнуться.
– Ну он такой... На Шунсуя похож. Внешне. Немного. И на Старка.
Айзен старательно сделал вид, что ничего не слышал. Потом он сделал вид, что не видит, как Хирако передаёт неизвестно откуда извлекаемые бутылки Гину, а тот прячет их куда-то под широкие полы. Так же спокойно Владыка проигнорировал и шумный отход вайзарда, и следы чужой духовной силы в тронном зале, и кривую надпись «Тоусен — козёл» на постаменте трона.

Как же прекрасна лунная ночь в пустыне, когда на тысячелетнюю песчаную пыль обрушивается стена дождя. Владыка с улыбкой вглядывался в иссиня-чёрные потоки воды, сквозь которые едва проглядывала луна, и думал о чём-то далёком и почти недостижимом. А над куполом Лас Ночес тихо материлась Халибел, размахивая обнажённым занпакто.

* * *

Такая вот история произошла с моим давним знакомым, Айзеном Соуске, собирающимся в ближайшем будущем захватить вселенную. А если она кажется вам слишком неправдоподобной, то я с удовольствием познакомлю вас с Куросаки Ишшином, который лично побывал в Лас Ночес тем странным утром и может подтвердить каждое моё слово.

~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥

Светлые тени воспоминаний
(также можно читать в качестве пролога)

Рейтинг: PG-13
Персонажи: Ишшин/Шинджи
Жанр: ангст
Тема: Фонарь

читать

Приёмное время давно закончилось, а Ишшин всё никак не мог заставить себя закрыть клинику. Ему очень хотелось всё запереть и пойти поесть с девочками, посмотреть телевизор или даже выпить с Юзу чаю за кукольным столиком, но эти развлечения были сейчас недоступны. Потому что Карин злилась и ругалась, потому что Юзу рыдала в подушку, потому что вот уже третий день не было никаких вестей от Ичиго, а Ишшин не мог, просто не имел права даже просто показать им, что как минимум догадывается, где их старший брат. И поэтому следовало идиотски кривляться, улыбаться, рыдать, биться лбом об пол и подставляться под удары, в общем, вести себя как обычно. Это было жестоко. Это было правильно.

Когда Ишшин поднялся из-за стола и погасил в кабинете свет, уже стемнело. За окном нервно мерцал единственный уцелевший в схватке с временем и хулиганами фонарь. На мгновение показалось, что прямо под ним, прячась в неровном свете, стоит высокая, состоящая сплошь из ломаных линий, фигура. Ишшин моргнул. Нет, теперь всё не так. Под окнами не ждёт криво ухмыляющийся странный незнакомец, чьим рукам он когда-то позволил приглушить боль, с чьих губ сцеловывал неуверенность и страх, чьё тело было такой же клеткой и ширмой, искусственно созданной прячущимся за веером торговцем.
Он вышел на улицу, старательно игнорируя желание закурить и подавляя другие желания, подначивающие рвануть с места, набить морду одному знакомому вайзарду и засесть подглядывать за тренировками сына. Ишшин прислонился к стене и невидяще уставился на мерцающую лампочку.
Именно под этим фонарём они впервые встретились. Шинджи был наглым, сильным и загадочным, как двести лисиц. Жертва чужого эксперимента, страшащееся собственной силы чудовище, вайзард. Наглец ворвался в душу, натоптал модными ботинками, наложил руки на святое и стащил хозяйскую чашку. Но именно в то время Ишшин вдруг почувствовал себя необычайно живым. Почувствовал себя человеком. Для Хирако лучшим развлечением были рейды в Уэко Мундо. Он возвращался измотанный, покрытый новыми шрамами, но дико довольный, тут же хватал Куросаки за ворот и тащился с ним сначала в бани, а затем гулять по улицам и барам, где обязательно находились девушки, которые были совсем не против. Они расходились вечером, чтобы утром, проснувшись в чужой постели, ставить рекорды скорости одевания, а потом сидеть за чашкой кофе в какой-нибудь забегаловке и обсуждать, кого и как выгоняли. А потом был окровавленный полутруп на пороге клиники, маленькая девчонка, кричавшая, что повесит Урахару на первом же попавшемся столбе, как только найдёт, и обещавшая спустить шкуру с шинигами, если он сейчас же не поставит на ноги бесполезного ублюдка, решившего, что тот без маски может уложить всё, что на него кинется, и возмущённый хрип Шинджи, который умолял заткнуть эту занозу, если Ишшин не хочет, чтобы друг прямо сейчас скончался от звуковой атаки, и обиженный звон стекла, разлетевшегося в вдребезги от полыхнувшей реяцу, и неожиданное понимание, что испугался до дрожи в руках за этого ненормального парня.
Ишшин вздохнул, вспоминая, что именно этот фонарь освещал их первый поцелуй – невинный, будто первоклассница, страстный, как мартовская кошка, нежный, как пух одуванчиков и глубокий, как изречение Будды. Сколько потом было поцелуев, но вспоминается только этот. Может быть потому, что той ночью, едва ли не впервые, лицо Хирако было необычно серьёзным.
Расставались они тоже здесь, без упрёков, без обид, без лишних слов. Просто было ясно, что пришло время разойтись каждому в свою сторону. Вайзард махнул на прощание рукой и умчался в небо, а Ишшин преклонил колено и сделал предложение своей будущей жене.
Последний раз он видел Хирако, когда тот менял очередную урахаровскую лампочку, расчитанную на мощные всплески реяцу. Куросаки не стал просить, чтобы охотники оставили "Рыбака" ему, точно так же, как Шинджи не стал этого обещать. Незачем было произносить вслух то, что ясно без слов.

Наконец-то заснула Юзу, то ли устав плакать, то ли успокоившись под мягкими поглаживаниями сестры, а Ишшин всё стоял, будто ожидая, что тень расступится, и из ниоткуда вынырнет сотканная из острых углов фигура с мечом на плече и кривой ухмылкой во всю наглую морду.

~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~

Ужин в кругу семьи

Рейтинг: PG-13
Персонажи: Ишшин/Шинджи, тапки
Жанр: юмор
Тема: Знакомство

читать

– Чуть не забыл, – Ичиго обернулся. – Старик, ко мне сегодня кое-кто зайдёт, так что веди себя пристойно.
– Мама, наш сын наконец-то хочет познакомить свою девушку с родителями! – старший Куросаки разрыдался. – Неужели он уже так вырос?! Я никудышный отец, я пропустил момент, когда мой сын стал мужчиной. – Но через мгновение снова засиял. – Какое счастье, у меня появится ещё одна дочка!
– Ты, старый изврат, чего ты там себе нафантазировал! Это парень, – отрезал Ичиго и вышел за дверь.
Ишшин застыл посреди кухни с раскрытым ртом.
– Па-па-па-па... Масаки, твой сын хочет познакомить с семьёй своего па... своего пар... своего ПАРНЯ!!!
Карин, наблюдавшая всю эту сцену, молча покрутила у виска и запустила в папашу тапком.

Ичиго хотел проскользнуть к себе незамеченным, но вайзард спутал все планы.
– Простите за беспокойство! – заорал Шинджи, едва переступив порог дома, и удивлённо заткнулся под пристальными взглядами обитателей дома. – А?
– Не обращай внимания, он просто придурок, – отмахнулся Ичиго, уклоняясь от бурного отцовского приветствия.
– Я – папа этого обалдуя, – представился Ишшин и расплылся в неестественной улыбке.
– Хирако Шинджи, – вайзард скопировал улыбку. – Мы с Куросаки вместе тренируемся.
– Пойдём уже, – Ичиго потянул "тренера" за рукав, увлекая в свою комнату.
– Не забудь, ужин в семь! – крикнул старший Куросаки вслед поднявшимся наверх парням и обернулся к дочкам.
Карин хмуро смотрела наверх, где скрылись Ичиго и его гость.
– Он забавный, – Юзу улыбнулась. – На тебя похож, пап.
Карин перевела задумчивый взгляд на отца и нахмурилась ещё больше. Ишшин сделал большие глаза, снял тапки и стал крадучись подниматься по лестнице. Девчонки тут же поддержали игру.

– Нахрена было вообще ко мне приходить, – возмущался Ичиго, сидя на диване и старательно удерживая себя в руках, пока Хирако осматривал комнату.
– Какой у тебя большой шкаф, – восхитился вайзард. – Туда можно запихнуть Хиёри и ещё место останется.
– Чё? А ну отойди!
Но Шинджи уже отодвинул дверцу шкафа и внаглую разглядывал внутренне убранство, оставшееся после Рукии – застеленный футон, стопки любовных романов и держащийся на скотче светильник.
– Фига се, да тут уже занято! – сказать, что улыбка на лице повернувшегося вайзарда была пошлой, значило сильно приуменьшить действительность. – А притворялся таким скромным мальчиком. Типа, одни драки на уме, а у самого в шкафу такое.
– Да там Рукия жила, – Ичиго и сам не знал, с чего ему оправдываться. – Сама поселилась, её никто не звал. И не было ничего такого!
– Куросаки~, тебя папа не учил, что врать старшим – нехорошо?
– Да честно, не было ничего! – парень вскочил с кровати, закрыл проклятый шкаф и оттеснил гостя к двери. – И вообще, ужинать пора.

Юзу с Карин порскнули из-под двери, в один момент скатившись с лестницы вниз. Ишшин едва успел отшатнуться от двери и занести руку, якобы для того, чтобы постучать. Уставившись абсолютно невинными глазами на сына, он радостно возвестил:
– Ужин готов!
– Опять под дверью подслушивал? – нахмурился Ичиго.
– Ничего такого, – замахал руками отец, выронил тапок и нервно хихикнул.
Из-за плеча Ичиго высунулся гость.
– Где тут руки помыть можно? – спросил Хирако, подозрительно косясь на прыгающего в одном тапке старшего Куросаки.
– На кухне помоешь, – отрезал Ичиго.
– Ссать тоже на кухне? – огрызнулся вайзард.
– Я провожу, – Ишшин-таки нацепил второй тапок и явно строил из себя гостеприимного хозяина.
Ичиго прикинул, насколько безопасно оставлять этих двоих наедине, подумал о том, что Хирако всё же не девушка, и ничего страшнее лёгкой потасовки не случится, и горячий ужин ему гораздо интереснее, чем таскаться с вайзардом до сортира, а если папаша загнёт какую-нибудь совсем извращённую тему, то это будут только его проблемы... Как оказалось, его реакции никто не ждал. Шинджи просто просочился между косяком и хозяином комнаты и проследовал за Ишшином. Парень мысленно сплюнул и пошёл ужинать.

С трудом отстранившись от гибкого тела и податливых губ, Ишшин всё же спросил:
– Как тренировки?
– Ты породил идиота, – недовольно отозвался вайзард.
– Весь в меня, – улыбнулся Куросаки, притягивая Шинджи для продолжения.
– Папа, ты там? – спросила Карин из-за двери.
Ишшин высунулся в коридор, расплываясь в улыбке.
– А мы тут... В смысле, я показывал нашему гостю...
– И слышать не желаю, что именно ты ему показывал! – натренированная пятка врезалась несчастному отцу в самое напряжённое место, заставляя согнуться пополам. – Долбаный извращенец!
Хирако проводил взглядом пышущую раздражением девочку, и скосил глаза на стонущего Куросаки.
– Хочешь, поцелую, и всё пройдёт?

Ичиго долго не мог понять, что так задержало его отца и Шинджи, а Карин только фыркала и краснела, настойчиво удерживая брата за обеденным столом.

~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~♥~

О литературных извращениях и муках Луны

Рейтинг: NC-17
Персонажи: Ишшин/Шинджи, луна, автор
Жанр: юмор
Тема: Луна

читать

Почему-то все авторы уверены в том, что луна, глядящая на пару целующихся идиотов, – это очень романтично. А уж когда она освещает смятые простыни или покрытую росой траву, так это и вовсе пик эротизма в лирике.
Луна устало прикрыла глаза, мысленно ругая всех тех, кто заставляет её бесстыдно глазеть, ласково смотреть или равнодушно взирать на копощащихся внизу людей, и засияла смущённым румянцем, потому что именно в этот момент ещё одному глупому писателю в больную голову забрела мысль, что луна, через окошко полуразрушенного сарая освещающая развлекающуюся на побитых временем футонах пару, – это поразительно свежая и неизбитая романтическая деталь. Если бы только луна могла отвернуться и не смотреть, она бы с удовольствием так и поступила, но как назло, именно этой невезучей ночью должно было состояться полнолуние, и приходилось "работать лицом" и благопристойно следовать намеченному маршруту по совершенно лишённым облаков небесам Каракуры.
А пара внизу даже не подозревала о мучениях невольной свидетельницы, увлечённо целуясь и перекатываясь по разостланным для просушки матрасам. Вокруг сбитыми птицами валялись подтверждения бушующей страсти – различные детали одежды, ещё влажные чашки для сакэ и несколько пустых бутылок. В ночной темноте было трудно различить, кто же именно нарушает спокойствие и попирает вековые традиции, диктующие по ночам отдыхать от трудов праведных, но тут автор услужливо отодвинул небоскрёб, заслоняющий взошедшую луну, и в небольшое окошко под самой крышей, отчаянно сопротивляясь, упал лунный луч. Он осторожно заскользил по неровному настилу, выхватывая то одну, то другую деталь интерьера, старательно обходя шумно возящихся влюблённых, и вдруг замер, уперевшись в случайно лежащие рядом абсолютно одинаковые трусы. Лучу стало настолько важно удостовериться в собственной догадке, что автору даже не понадобилось его подталкивать ближе к тёмным фигурам, которые, совершив очередной кувырок, чуть не свалились на жёсткий пол с трёхметровой высоты настила. Белое пятнышко света проползло по широкой лопатке, на миг задержалось на длинных пальцах, глубоко вмятых в напряжённые мышцы спины, выхватило из темноты короткие чёрные волосы, чуть заострённое ухо, медленно прогулялось, кажется, на север, по почти незаметной границе двух переплетённых тел, и затаилось на изгибе бедра, готовое в любой момент прыгнуть, чтобы рассеять неизвестность.
Минуты неотвратимо утекали в прошлое, а двое на футоне, казалось, и не намерены расцепляться. К первому лучику присоединился второй, удобно устроившись на крепкой ягодице, потом и третий вытянулся вдоль пушистой тёмной дорожки, ныряющей туда, где у всех нормальных животных растёт хвост. И тут впервые за эту ночь прозвучала связная речь, но если бы автор заранее не озаботился супер-усилителем, никто и никогда не расслышал бы тихий шёпот, вышедший из припухших от поцелуев губ.
– Куросаки, ты меня задавишь, идиот.
В первый момент лучи света даже не поняли, что произошло, а потом с ужасом осознали, что мускулистые изгибы исчезли, открыв им путь к заветной загадке. Одновременно достигнув цели, они дружно поскользнулись на блестящей от смазки головке члена, гладко выбритом лобке и возбуждённо подтянутых яичках.
"Твою мать", – беззвучно подумала луна, зажмуривая левый глаз, – "Сделайте меня развидеть это!"
Но было поздно. Открывшаяся в окошке дряхлого сарая, не разваливающегося только благодаря облегающим стены духовным барьерам, картина моментально отпечаталась в чуткой памяти луны, подчёркнутая разыгравшимся под воздействием весенних гормонов воображением автора. Бледная поджарая фигура, изящно вытянувшаяся на серо-зелёном футоне, страстно изгибалась навстречу бесстыдным ласкам широких ладоней, тянулась к жадным губам и хваталась руками за что придётся, явно растеряв жалкие остатки человеческой стыдливости.
"Сейчас он его трахнет", – злорадно подумал автор, пододвигая луну в центр окна, чтобы осветить долгожданную сцену во всех подробностях. Луна зажмурилась и в который раз пожалела, что у неё нет рук, чтобы заткнуть уши, ибо совсем обнаглевший автор предвкушающе причмокивал и возбуждённо сопел, зависнув в небе и таращась на любимый фетиш – длинные гибкие пальцы, ныряющие в темноту привычно расступившегося под ласковым нажимом ануса.
Автор завистливо сглотнул, когда почти вертикально торчащий член полностью исчез в жадно сжавшемся отверстии, а тень Куросаки почти скрыла всхипнувшего от наслаждения Шинджи, и чуть не упустил раздавшийся в наушниках звукоуловителя шёпот.
– Надень маску, – попросил Ишшин, мерно раскачиваясь над постанывающим под ним любовником.
Тот словно против воли отцепил одну руку от задницы Куросаки, коснулся пальцами виска, загрёб ночную тень и резко перевернулся, подминая Ишшина под себя.
Автора мгновенно снесло с неба и вжало в асфальт внезапно высбодившейся реяцу, луна облегчённо скользнула в сторону, стараясь не обращать внимания на промелькнувшее зрелище ухмылящегося пустого, вколачивающегося в скромного врача, а забывшие о том, на каком они свете, любовники таки скатились с настила и зависли в трёх метрах над пыльным полом, предаваясь извращённому сексу.

@темы: творчество, не моё, юмор, ЯОЙ, фанфик, литература, аниме, осторожно: злобный аффтар, рАмантика, NC-17, ангст, Bleach

---

ПОКАЗАЛ БАНКАЙ - ЖЕНИСЬ

И - фик "зе бест" номер 3 это...

Автор: Котя Хэлла
Фэндом: Bleach
Пейринг: Ренджи/Ичиго, Ренджи/Бьякуя, Бьякуя/Ичиго
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance, humor
Дисклеймер: все принадлежит законным владельцам.
Примечание: Фик – подарок для Никакун.

читать

Юноша без старшего любовника —
Все равно что женщина без мужа.
Ихара Сайкаку
основатель кодекса самураев

Я щас достану свой банкай –
И мы посмотрим, кто тут уке!
Абараи Р.

Ичиго лежал, прикрыв глаза, и смотрел на огонь из-под ресниц.
От усталости противно подрагивали руки и ноги, но холод стоял такой, что согреться и уснуть никак не удавалось. Впрочем, у него, наконец-то, хотя бы волосы подсохли – Ренджи весь вечер практически без толку просидел у костра с мрачным видом, распустив обычно аккуратно зализанную на макушку красную гриву.
В любом случае, Ичиго тихо порадовался про себя, когда лейтенант махнул рукой на попытки высушить волосы и устало заполз под одеяло. Теперь можно было миллиметр за миллиметром придвинуться под бок и слегка расслабить сведенное дрожью тело. От Абараи, казалось, шел жар, согревающий даже разделяющее их одеяло, и Куросаки слегка задремал, прикрыв глаза и вспоминая без малейшего удовольствия события прошедшего дня.
Они с Абараи резвились на полигоне уже третьи сутки. К великой досаде Ичиго, ему до сих пор не удавалось справиться с призывом банкая, не говоря уже о том, чтобы пытаться контролировать его. Куросаки с деланным равнодушием наблюдал, как Ренджи учит Забимару охотиться на движущиеся объекты… и на самого Ичиго в том числе.
Уставшие как собаки, уже в своих телах, они возвращались с полигона в разбитый неподалеку маленький лагерь, прыгая по скользким камням вдоль берега озера. Именно тогда Куросаки, который двигался сзади, почувствовал чье-то присутствие – как раз перед тем, как его швырнуло в ледяную воду, и Ичиго ее порядком наглотался с перепугу.
– Куросаки! – Ренджи присел на корточки, глядя как Ичиго барахтается и отплевывается, пытаясь выбраться из водорослей. – Что случилось?
– Б-б… бб…. – у продрогшего Куросаки зуб на зуб не попадал.
– Банкай? – догадался рыжий.
– Б-бб!!!
– Больно? – делано посочувствовал Ренджи, и тут же краем глаза заметил движение за спиной. Когда орать «банкай!» было уже поздно, а орать «помогите!» вроде как было очень стыдно. Поэтому Абараи просто заорал, когда его ударило в спину, и вспахал камыши, неграциозно свалившись в воду.
– Б-бьякуя с-сзад-ди, п-придурок, – процедил Ичиго, стуча зубами от жуткого холода, и вылез на камни, о чем мгновенно пожалел. Холодная вода была в любом случае приятнее пронизывающего ветра и облепившей все тело жесткой мокрой одежды. Но выбирать особо не приходилось – Абараи все еще сидел в воде с идиотским выражением изумления и недоверия на лице, а Бьякуя уже приподнял меч, явно готовясь к следующей атаке. Ичиго вынырнул из тела, рванув из-за плеча свой клинок, и мельком подумал, что если продолжит бросать тело где попало, то как минимум схватит воспаление легких. Причем, в самое ближайшее время.
Кучики их потом отчитал – спокойным и ровным тоном, как он умел – обоих. И за банкаи, и за липовые тренировки, и за невнимательность. Куросаки пришел к выводу, что когда тебя отчитывает чужой капитан – это как минимум неприятно. Ренджи, напротив, выглядел искренне расстроенным и раскаивающимся. Единственный вопрос, который он рискнул задать – почему, собственно, Кучики-тайчо явился на полигон лично. Бьякуя в ответ так спокойно посмотрел на Абараи, что тот едва не пригнул голову инстинктивно, но снизошел до короткого «Рукия очень просила». Больше к этому вопросу никто не возвращался – потому что никому не хотелось ступать на едва наметившийся хрупкий мостик отношений между Кучики и его сестрой.
Ичиго скосил глаза через плечо задремавшего Ренджи на профиль спящего Бьякуи. Даже во сне лицо тайчо походило на безжизненное изваяние – все те же слишком правильные черты лица, все так же словно холодом очерченная тонкая линия губ.
Рукия попросила… интересно, не пытается ли Бьякуя таким образом замолить грехи перед сестрой. Хорошо, если так.
Ичиго зябко вздрогнул и поплотнее закутался в одеяло, но это мало помогло. Противная дрожь не отпускала, и Куросаки про себя мрачно удивлялся, почему все предметы в радиусе трех метров не вибрируют вместе с ним.
– Хой, – Ренджи раздраженно вздохнул и сел, глядя на него. – Сколько можно стучать зубами. Иди сюда, – он насмешливо похлопал по одеялу между собой и Бьякуей, который открыл глаза с таким видом, словно и не спал мирно еще минуту назад.
– Иди ты… знаешь куда? – неласково отозвался Куросаки – зарываясь по самый нос в спальник. От озноба сводило зубы и голос срывался.
– Совсем не соображаешь? У тебя же температура, явно. Перекупался.
– Слушай, – обозлился Ичиго. – Отвали, Ренджи, а? Я тебе что, девочка, ухаживать за мной? О себе лучше подумай – ты ведь дольше в воде проторчал.
– Я же говорю – совсем не соображаешь, – очередная ехидная ухмылка. – У меня – гигай. А у тебя – нет. Схватишь еще воспаление легких, нежное создание
– Ах, ты..! – Ичиго метнулся, садясь и вцепившись в ворот рыжего с очевидным намерением дать в нос.
– Куросаки, – ровный голос с другого края «ложа». – Ренджи прав.
И взгляд – такой, что хочется закопаться уже в землю. Самостоятельно, пока не помогли.
Поняв, что спорить – себе дороже, Ичиго выпустил ворот ухмыльнувшегося Абараи, отпихнув его. И взял подушку, мстительно перевалившись через Ренджи, надеясь отдавить что-нибудь важное – за что ощутимо получил локтем в живот.
Кучики просто придвинулся ближе, но наглый Абараи пошел еще дальше и бесцеремонно сгреб Ичиго в охапку, притиснув спиной к себе. Рыжий действительно был горячим как печка центрального отопления, и Куросаки в первое мгновение собиравшийся возмутиться, быстро передумал, отогреваясь, наконец. И сонно посмотрел на закрывшего глаза Бьякую, мельком отчаянно порадовавшись, что аристократичное воспитание не позволило бы тому последовать примеру Абарая.
Ичиго уже засыпал, когда рука Ренджи, до того мирно лежавшая поперек его живота, вдруг шевельнулась, и ладонь медленно побрела ниже. Короткие, едва заметные поглаживания и перемещения. Почти не ощутимо, но довольно настойчиво. Пальцы многозначительно подергали завязки пояса. Куросаки напрягся, вдруг почувствовав, что, несмотря на усталость, определенная часть его тела уже вовсе не спит.
– Ренджи, – процедил он, повернув голову так, чтобы его услышал только рыжий. – Какого… охх! – он дернулся, когда горячая ладонь скользнула под пояс, направляясь… определенно направляясь!!!
– Тихо ты, – промурлыкал Абараи ему в ухо. – Разбудишь Кучики-тайчо.
Ичиго застыл, глядя на Бьякую, который медленно и глубоко дышал во сне, не подозревая о том, что творит его лейтенант. Который пробрался рукой еще ниже и сейчас водил жаркими пальцами по холодному узкому бедру, заставив Куросаки снова задрожать.
– Р-р-ренджи! – прошипел Ичиго.
– Шшш, – успокаивающий шепот в шею заставил волосы на загривке встать дыбом. – Это ведь самое верное средство… согреться. Ты же не хочешь заболеть?
Куросаки подумал, что он определенно не хочет заболеть. А еще он понял, что не хочет, чтобы Абараи убирал руку. Ну и… в конце концов, что он, никогда не дрочил на скорость с приятелями в туалете?
Думать было уже некогда – горячая ладонь сжала практически твердый член, то двигаясь по нему уверенно и сильно, то замирая, чтобы подушечкой пальца слегка потрогать чувствительную головку.
Ичиго впился пальцами в одеяло и часто дышал, едва не всхлипнув один раз. Метнул панический взгляд на спящего Кучики – и прикусил до боли свою ладонь, задыхаясь в руках чертового извращенца. Но кровь отчаянно стучала в висках, и под одеялом быстро стало очень-очень жарко – тут Ренджи не ошибся.
Куросаки глухо охнул, зажимая рот ладонью и содрогнувшись коротко, так же коротко и быстро кончая в ладонь Абараи.
Неконтролируемая, сила выплеснулась вместе с семенем, оповещая о происходящем всех шинигами в радиусе нескольких километров – если кто-то имел бы несчастье там оказаться.
«Все», – как-то отстраненно подумалось оглушенному оргазмом Ичиго. – «Сейчас сдохну».
Тренировка с Ренджи, купание в ледяной воде, бой с Бьякуей, теперь еще это… есть от чего сдохнуть, действительно.
Глаза отчаянно слипались, и Куросаки тихо вздохнул, собираясь уснуть, когда Ренджи убрал руку, судя по едва слышным звукам, облизывая и вытирая обо что-то ладонь. Но мгновения спустя ладони Абараи вернулись, аккуратно развязывая и приспуская пояс хакама.
– Ре… Ренджи! – все еще не веря в происходящее, прошептал изумленный рёка, слегка просыпаясь. – Что ты… делаешь?! – последнее слово он почти пискнул. Дурацкий вопрос, учитывая, куда нацелились холодные и почему-то скользкие пальцы рыжего.
Ичиго все еще был расслаблен после оргазма и даже не почувствовал дискомфорта, когда один из пальцев проник в него – только снова пискнул и дернулся, но вторая рука Ренджи накрепко держала его за талию.
– Да тихо ты, – прошептал Абараи с легкой досадой. – Рано еще метаться… это всего лишь мой мизинец.
Куросаки снова впился зубами в ладонь, едва не зарычав, когда пальцев стало уже два. Одеяло сползло ниже, и если Бьякуя сейчас проснется, то Ичиго точно сдохнет. Сделает себе сэппуку своим же мечом. Только сначала убьет этого рыжего гада, который продолжал измываться над его измученным телом!
Пальцы тем временем исчезли, и Ренджи недвусмысленно шевельнулся за спиной, заставив Ичиго похолодеть. У него снова стояло, но сама мысль о том, что из него сейчас сделают уке – и не кто-нибудь, а Абараи Ренджи! Да рыжий до конца жизни его подкалывать будет!
– Ренджи, – он дернулся без особой надежды, хотя все тело орало благим матом, что ему хочется, только побыстрее уже там! – Не надо…
К удивлению, Абараи замер, уткнувшись лбом в его шею и быстро дыша.
– Что, Куросаки, – глухо спросил Ренджи. – Я недостаточно хорош, чтобы трахнуть тебя? –
Ичиго застыл, как громом пораженный. Неужели, его мысли настолько очевидны? – Тогда может быть, попросим капитана? – продолжал Абараи, повысив голос. – Что скажете, Кучики-тайчо? – рыжий безжалостно содрал с полураздетого приятеля одеяло.
Ичиго сглотнул и медленно поднял голову, встретившись взглядом с Бьякуей.
Да уж, вспомнив про шинигами и рейатцу, стоило бы вспомнить про одного конкретного шинигами, который при всем желании не мог не проснуться от такой… волны.
«Ренджи, кретин, сволочь, падла, убьюнахреннакусочкипорву…»
Ичиго дернулся за одеялом, чтобы хоть прикрыться, но руку что-то сжало, не позволяя двинуться. Изумленный, Куросаки скользнул взглядом по пальцам, по руке – вверх, на лицо Бьякуи. Но Кучики не смотрел на Ичиго. Он смотрел мимо него на Ренджи.
– Неужели вы не видите, тайчо? – вдруг тихо сказал рыжий. – Он хочет вас.
Кровь схлынула с лица Ичиго, когда Бьякуя задумчиво сощурился.
Все. Сейчас Кучики возьмет свою катану и устроит им… праздник цветения сакуры.
И что самое ужасное – Ренджи был прав. В паху жарко заныло от одного взгляда на тайчо, который без привычного орудия пытки на голове выглядел вполне по-человечески.
Ближе.
Доступнее.
– Ичиго.
Тот вздрогнул, бросив почти затравленный взгляд на Кучики, и выражение холодных глаз слегка смягчилось.
– Ложись на живот, – негромко сказал Бьякуя.
Это не приказ, мгновенно понял Ичиго. Предложение. Вопрос, если угодно.
Он может отказаться – и никто не скажет ему ни слова.
Ичиго первым отвел взгляд, переворачиваясь лицом вниз, и чувствуя, как загорелись уши. Он мельком понадеялся, что в полумраке это не бросается в глаза, и слегка вздрогнул, когда сильные руки сначала приподняли его за бедра, поставив на колени, а затем потянули доги вниз, обнажая мокрую спину холодному воздуху. А потом Ичиго выгнулся, зажмуриваясь, прикусывая губу от боли – неожиданной, странной, но вполне терпимой, спасибо Ренджи.
Бьякуя обращался с его телом, как опытный музыкант – с дорогим инструментом. Казалось, Кучики совершенно точно знал, где надо сжать, где погладить, куда укусить, где ущипнуть – ах! – чтобы игнорируемый член болезненно запульсировал. Не вытерпев, Ичиго сполз на один локоть, второй рукой потянувшись между бедер, собираясь помочь себе, но Бьякуя во второй раз поймал запястье, аккуратно заломив руку за спину и ткнув Куросаки лбом в подушку. А потом еще и по ягодице врезал так, что в ушах зазвенело – Ичиго невольно сжался вокруг горячей плоти внутри себя. Недвусмысленное предупреждение. Ничего не оставалось, как смириться, постанывая сквозь зубы, когда Бьякуя принялся поглаживать внутреннюю сторону бедра в том же ритме, в котором неторопливо скользил внутри туда-обратно. Близко, очень близко, но упрямо не дотрагиваясь до болезненно напряженной плоти.
Ичиго повернул голову, бросив взгляд на Ренджи. Вопреки ожиданиям, рыжий и не думал прикасаться к себе – он просто сидел, без тени насмешки глядя на распростертого Куросаки… скорее даже, Абараи выглядел серьезным и печальным.
И в то же мгновение понимание обрушилось на Ичиго как ведро холодной воды.
Все кусочки мозаики встали на свои места.
Почему Абараи выбрал удаленный полигон, почему он увязался за Куросаки, кто подкинул Рукии идею отправить сюда Бьякую…
Ичиго захотелось дотянуться и убить Ренджи голыми руками.
Сукин сын, теперь понятно, почему он так смотрел на Кучики.
Самому подкатиться не удалось, так решил подсунуть под капитана кого посимпатичнее?!
Ичиго дернулся и вскрикнул, когда Бьякуя почти вышел из него – и тут же вломился обратно, наконец-то отпустив вывернутую за спину руку, которой Ичиго немедленно принялся двигать между ног, выгибаясь под капитаном.
Шутки кончились.
Озлобленный Куросаки почти сразу убрал руку и за плечо швырнул Ренджи на подушки, подминая под себя и раздирая на опешившем рыжем пояс хакама. Абараи взвыл хрипло, когда губы Ичиго – не очень умело, зато безжалостно – сомкнулись на давно требующем внимания члене. Ренджи дернулся было, но стальной взгляд аметистовых глаз пригвоздил его к земле.
Губы Абараи дрогнули и приоткрылись, беззвучно обрисовав два слога.
– Тай… чо…
Наслаждение накатывало, заставляя стонать хрипло и метаться, не обращая внимания на впившиеся в живот пальцы Ичиго, который пытался удержать его. Ренджи и представить себе не мог, что можно так трахать друг друга одними взглядами, не прикасаясь и пальцем.
Вбивающийся в мальчика Бьякуя был прекрасен – с наползающей на темные глаза челкой, с плечами, тускло сияющими от пота в свете огня, не свозящий ни на секунду взгляда со своего лейтенанта. Но еще лучше был другой Бьякуя – запрокидывающий голову, приоткрывая губы, чтобы выпустить глухой стон, кончающий долго и вздрагивающий от сладких судорог… этого оказалось достаточно, чтобы Ренджи хрипло выругался, стискивая пальцами и без того лохматые волосы Ичиго, заставляя возмущенного Куросаки застыть, а через мгновение закашляться от неожиданности, сглатывая бегущую из уголка губ белую струйку.
Ренджи слегка отодвинулся, наблюдая, как Бьякуя отодвинул руку Ичиго и в несколько коротких, уверенных движений заставил мальчика забиться в оргазме – долгом, сладком, выматывающем душу… пока тот не сполз на одеяло едва не в беспамятстве.
Уже потом обессиленный до полуобморока Ичиго лежал на боку и безразлично смотрел как Бьякуя резко, без всякой подготовки, вгоняет влажный от собственного семени член в лежащего на спине Ренджи, а тот хрипло, почти жалобно кричит, выгнувшись, словно ломаясь в спине… И то впивается в плечи своего капитана до белеющий костяшек, то необычайно ласковым жестом откидывает падающую на глаза черную челку.
Ичиго мельком подумал, что он этим двоим сейчас не нужен – слава богу! – после чего буквально отрубился, зарывшись в три одеяла сразу, чувствуя себя счастливым уже просто потому, что ему наконец-то позволили спокойно уснуть.

Эпилог

Две недели спустя.
Ичиго со вздохом опустился на нагретые солнцем доски веранды и покосился на Ренджи. Приятель заметно нервничал и выглядел так, словно был готов в сердцах начать грызть рукоять собственного занпакцу.
Куросаки подумывал уже сказать что-нибудь, чтобы хоть как-то разрядить напряжение, но тут на веранду неслышно ступил Бьякуя, по привычке глядя прямо перед собой, словно двое шинигами для него не существовали. По непроницаемому лицу капитана шестого отряда трудно было что-то понять.
– Тайчо, – нерешительно позвал Абараи, не зная, как тактично сформулировать вопрос.
– Ренджи! Ичиго!
Рукия, целая и невредимая – только слегка бледная, стояла в дверях, щурясь от яркого солнца, и слегка улыбалась.
– Рукия!
– Ты в порядке!
– Мы так боялись!
– Кто это «мы»?!
– Да, вношу поправку! Я боялся. А тебе все было пофигу!
– Если я не дрожал как нервная мышь, это не значит, что я…
– Что-о?!
– Ну вот, опять дерутся, – вздохнул Юмичика, спрыгивая с крыши. – Рукия-сан, Кучики-тайчо, – он легонько склонил голову в знак приветствия. – Хой, Ичиго-сан! Ренджи-кун! Как ваши тренировки?
– Йо, Юмичика, – Абараи не сводил убийственного взгляда со взъерошенного как уличный кот Ичиго. – Давно тебя не было видно.
– Ну-у… я думал, вдруг ты на меня еще сердишься?
– Сержусь? – от удивления лейтенант шестого отряда забыл про Ичиго и уставился на шинигами. – Сержусь за что?
– Ну, – Юмичика замялся, уже поняв, что Ренджи не помнит, но отступать было поздно. – Я думал, ты обиделся… – он покосился на Рукию и понизил голос. – На то, что я тогда пошутил насчет банкаев и секса?
Повисла тишина.
– Секса? – осторожно переспросила Рукия, становясь слегка пунцовой.
– Пошутил? – медленно повторил Абараи.
Юмичика растягивал губы в улыбке так широко, словно решил затмить светлую память об улыбке Ичимару.
– Ну, когда я сказал, что хороший секс выправляет энергию и помогает… помогает… контролировать банкай… – голос Юмичики затихал и, наконец, он запнулся, очевидно, оценив зловеще темнеющие глаза Ренджи. – Ну… я думал, ты догадался… что это шутка.
Юмичика заткнулся окончательно.
Ичиго покраснел, Ренджи побледнел, а грозный Кучики-тайчо слегка спал с лица и, кажется, даже уголки его губ вдруг начали подрагивать, словно ему очень хотелось улыбнуться.
– Шутка? – еще медленнее протянул Ренджи, недобро осклабившись, и потянулся к Забимару.
Ичиго, не говоря ни слова, потянулся к Зангетсу.
– Э, извините, мне пора бежать, – Юмичика, поняв, что сейчас будет скандал, торопливо крутнулся на пятках и дал деру.
– А ну, стой!!! – в один голос заорали Ичиго с Абараи и рванули следом, размахивая клинками.
– О! Кажется, будет драка! – откуда-то сбоку вынырнул Кенпачи и, довольно оскалившись, ломанулся туда же. – Хой! Куросаки Ичиго!!! Остановись и прими бой как мужчина!
– Еще чего! – донесся затихающий ответный вопль.
– Ренджи! Ичиго! – Рукия встревожено смотрела вслед.
– Не волнуйся.
Рукия чуть не вздрогнула от неожиданности, глянув на брата, который стоял так тихо, что легко было забыть о его присутствии.
И замерла от шока, изумленно распахнув глаза, когда он вдруг положил ладонь ей на голову – как маленькому ребенку, успокаивая!!!
– Не волнуйся, – повторил Кучики. – Все будет в порядке.
Он убрал руку и, повернувшись спиной, ушел с веранды.
– Бьякуя… – прошептала Рукия, потрясенная до глубины души.
Ей показалось.
Ей просто показалось.
Слишком крепко прилетело от Пустого по голове.
Не может такого быть, чтобы она действительно увидела на губах всегда нечеловечески спокойного главы клана едва уловимое подобие улыбки.

@темы: творчество, не моё, юмор, ЯОЙ, фанфик, литература, аниме, рАмантика, NC-17, Bleach

---

ОСТАТЬСЯ В ЖИВЫХ

Продолжаю выкладывать фики "зе бест".

Автор/-ы, переводчик/-и: и.о. Минск
Фандом: Bleach
Пейринг: Бьякуя\Ренджи
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP, Romance
Предупреждения: слэш
Размер: миди
Отказ: не мое естесственно
Аннотация: Ренджи проспорил Ичиго желание, с этого, наверное, все и началось

читать

– Я вернусь обратно живым… В смысле, целым и невредимым, я хотел сказать, – тут же поправился Ичиго, – только если буду знать, что ты меня ждешь, – и покраснел именно так, как умел краснеть только он. На скулах вспыхнули два гневных пятна, моментально расползлись по щекам, тут же оккупировали все лицо – до самых корней волос – и разлились по шее. Дальше проследить путь того, что изначально могло называться румянцем стало невозможно – мешала одежда.
– Глупостей не говори, – отрезала «нежная» Рукия.
Кому, как не ей было знать, что если Ичиго что и грозило в Лас-ночес, то только скука. Ну, в крайнем случае – тоска зеленая. Особенно, если аборигены заранее врубятся, кого несет к ним в гости. Еще бы! Дураков сражаться с бешеным риокой наблюдалось все меньше. Основное население предпочитало где-нибудь отсидеться во время его регулярных визитов – желательно, получше замаскировавшись под детали ландшафта. Предполагаемое поле битвы сразу оставалось за Ичиго, а обе стороны оказывались избавлены от дорогостоящих затрат на ремонт, похороны и реабилитацию – в зависимости от размеров счастья и везения, отсыпанного каждому конкретному индивидууму.
Правда, в последнее время тот начал смутно догадываться о том, что противник пытается его надуть и лишить честно заслуженных почестей. Поэтому при малейшем намеке на воинскую несостоятельность, его и без того не блиставшая особой аккуратностью прическа, вообще вставала дыбом. Как сейчас, например.
– Ладно, не бесись, – заметив настораживающий фактор, Рукия моментально сбавила обороты и спрыгнула с высокого камня, на котором сидела. – Лучше подумай, что можно сделать, чтобы брат провел следующую ночь как можно дальше от дома.
Кроткий взгляд снизу вверх на разобидевшегося верзилу оказал вполне ожидаемое воздействие.
Моментально остыв, Ичиго хмыкнул.
Рукия улыбнулась и мысленно погладила себя по голове – использованный прием она давно отточила еще на Ренджи, которого иногда случалось угомонить, изобразив несчастную, слабую, беззащитную маленькую женщину. Да, именно так! Рукия напустила в глаза сладкого тумана и добила Ичиго контрольным взглядом в упор.
– Ну… Не знаю, – сработало на все сто. Ичиго не только перестал злиться, но и вообще, похоже, на миг забыл, о чем шла речь. Более того, когда девушка посмотрела вниз, он вынужденно опустился на колено. То ли ноги не держали, то ли, и правда, продолжать беседу в наметившемся ракурсе стало откровенно затруднительно. Эх, вот если бы еще и на Бьякуе все эти приемы срабатывали! – Жаль, что твой брат – не Ренджи и на желания в карты не играет, – нашел тот, наконец нить разговора.
Рукия все еще раздумывала о друге детства и его сложных отношениях с братом, когда случайная фраза Ичиго направила ее мысли по новому руслу. Ведь если она правильно поняла…
– Ну-ка, ну-ка, – цепкий взгляд напрочь не вязался с созданным образом, но предоставляющийся шанс того стоил. – С этого места поподробнее…
– Да чем нам это поможет?! – снова вспылил Ичиго, очень не любивший, когда ему пытались указывать. – Ну, проспорил мне Ренджи желание, дальше что?
Прислонившись спиной к нагретому солнцем камню, Рукия прикрыла глаза и мечтательно улыбнулась. Ичиго недовольно пыхтел рядом, поднимаясь на ноги и обломавшись в надежде получить поцелуй.
– Желание – любое? – ангельским голоском уточнила девушка, не дожидаясь словесного взрыва.
– Ну, – едва не поперхнувшись незапланированным выдохом, подтвердил Ичиго.
Дьявольские планы с каждой секундой обретали все более конкретные формы.
– Отлично!
Отбросив личину невинной и неиспорченной школьницы, Рукия кинулась на шею Ичиго и, притянув к себе, быстро-быстро что-то зашептала ему на ухо.
Сторонний наблюдатель, окажись такой рядом, очень удивился бы огромному диапазону эмоций, с бешеной скоростью скользящих по лицу рыжего риоки. Если бы выжил, конечно. Потому что эти двое давно поклялись быть очень осторожными и не допустить на свой счет даже малейших подозрений.

***

– Привет, Ренджи, – небрежно бросил Ичиго, поравнявшись со спешащим лейтенантом, озабоченно перелистывающим на ходу какие-то бумаги, усеянные печатями.
– Ага, тебе тоже, – не глядя на него, кивнул Ренджи и притормозил на мгновенье. – Киру не видел? – спросил он, оглядывая местность, словно не доверяя собственному чутью на чужие рейацу.
– Не видел, – Ичиго тоже на всякий случай глянул по сторонам. – А тебе срочно? – задал он встречный вопрос, заодно пытаясь сообразить, как бы помягче перейти к запланированной теме.
– Вчера, – буркнул Ренджи и прибавил шагу, явно намереваясь на деле доказать, что шун-по придумали неспортивные лентяи.
– На площадке искал? – Ичиго не остался в долгу, тоже поддал жару и снова поравнялся с лейтенантом.
– Да, – тот явно решил не сбивать дыхание.
– А в казармах? – делать вид, что просто прогуливается, учитывая скорость, Ичиго становилось все более затруднительно.
– Да! – прозвучало куда как более раздраженно.
– А у…
– Блин!!! – рявкнул Ренджи, резко останавливаясь. По инерции Ичиго пронесло вперед метров на двадцать. – Чего нужно?!
Ах, так?
– За тобой должок, – возвращаясь на исходную позицию, Ичиго больше не испытывал ненужных угрызений совести. – Ты мне желание проспорил, – нагло глядя в округлившиеся глаза, напомнил он.
Ренджи поморгал и оскалился:
– Ты другого времени не нашел, черт рыжий?
Зря он это сказал, ой как зря!
Подавив желание ответить гадостью, Ичиго улыбнулся, потом подумал немного и добавил в улыбку обещание безмятежной жизни. И искреннего пожелания, чтобы падая, Абараи ноги не переломал – в пяти местах.
Судя по порядком увядшей ответной гримасе, посыл удался.
– Да не сегодня, завтра, – успокоил его Ичиго. Кажется, тот ожидал другого ответа, но Ичиго и без того было, чем его порадовать. – Тебе понравится, – продолжая ухмыляться, добавил он.
Ренджи ощутимо передернуло.
– В общем, тут у одного хорошего человека проблемы, – наслаждаясь выражением лица визави, почти пропел Ичиго. В какой-то момент он всерьез проникся ролью «гада ползучего», благо, было с кого пример брать. Недавно встретившийся Ичимару тоже не знал, где искать Киру.
– Ну, – мрачно подтолкнул Ренджи.
– Девственность достала, – вот тут Ичиго, сам того не желая, залился краской. Вполне естественная реакция.
Оторопь на лице Ренджи сменилась шоком и чем-то, смахивающим на нервный тик, что само по себе немного приободрило.
– Короче, ты у нас мужчина с опытом, – добивать лежачего оказалось гораздо приятнее, чем представлялось Ичиго. И предательский румянец, кажется, сошел. – Вот и поделишься.
Насладиться триумфом помешали выскользнувшие у Ренджи из рук бумаги – рефлекторно наклонившись, тот принялся их собирать. До сих пор молчавший Хичиго вдруг встрепенулся и радостно выразил полное одобрение, чем вызвал к жизни совесть, уже бьющуюся в предсмертных конвульсиях.
– Так сказать, побудешь наставником и покажешь на личном примере: что, куда, чего и как… – когда Ренджи подобрал последний лист и выпрямился, Ичиго почти пожалел о сказанном. Жесткая ухмылка, притаившаяся в уголках абараевского рта, ему здорово не понравилась.
– А этот девственник, – осведомился Ренджи, нервно моргнув, причем сначала одним глазом, а потом другим, – случайно, не твой однофамилец?
– В смысле? – не понял Ичиго, отмечая, что тот как-то нехорошо над ним навис
– Ну, – невинно-понимающий вид на бандитской роже смотрелся откровенно пугающе. – Может, он твой брат-близнец?
Похоже, Хичиго первым понял намеки – рыбкой нырнул в глубины подсознания, где прикинулся ветошью. В следующий миг дошло и до Ичиго.
– Что?! Нет! – возмущенно заорал он, прямо-таки видя собственное багровое отражение в глазах Ренджи. Совесть беззвучно издохла, придавленная праведным гневом. – Но ты прав! Знаешь, что? Глаза тебе придется завязать, – мстительно выпалил Ичиго. Гнусный понимающий оскал только усилил раздражение. – А ждать его будешь в своей комнате.
Вот чего Ичиго никак не ожидал так это того, что самым сложным в задуманном плане, станет противоборство собственным желаниям. Больше всего ему сейчас хотелось как следует сжать кулак и от души впечатать Ренджи в нос. А потом достать меч и… да, добавить рукоятью. Увлеченный борьбой с собой, Ичиго чуть не пропустил прощальную реплику:
– Проверять сам будешь?
Приподняв бровь, Ренджи улыбнулся одной стороной рта. Но Ичиго уже успокоился и отзеркалил ухмылку.
– Долг чести, – напомнил он. – Это входит в условия.
После чего развернулся на пятках и с чувством глубокого удовлетворения отправился искать Рукию.

***

Следующий вечер наступил для Ренджи слишком быстро. Время до обеда тянулось-тянулось, и вдруг оказалось, что уже смеркается; все дела на сегодня сделаны; а друзья-приятели поодиночке и компаниями намылились к Мацумото. Словом, все одно к одному.
С сожалением отклонив десяток предложений «пойти с нами» – разной степени настойчивости – Ренджи окончательно пал духом, сдался и направился к себе. Ага, придавать жилищу пристойный вид. В принципе, рыжего риоку – а он даже не сомневался, что именно его предстоит посвящать во взрослую жизнь – комната даже в нынешнем состоянии напугать была бы не должна. Но «первый раз» накладывал определенные обязательства на обстановку, к тому же, оставалась крохотная вероятность на непредвиденные обстоятельства – например, если Ичиго сказал правду.
А Ренджи мало к чему относился так же серьезно, как к собственному слову.
За окном стремительно темнело. Куча вещей, ранее разбросанных по всей предоставленной площади, собралась в одном месте и теперь, тщательно утрамбованная, грозила в любой момент вывалиться, но пока держалась. Свежие простыни радовали отсутствием посторонних ароматов, а душ Ренджи успел принять заблаговременно. Он постоял, раздумывая, стоит ли для создания расслабляющей атмосферы расставить по комнате свечи или лучше обойтись бутылкой саке. Потом решил, что девственник – не девственница и обойдется без свечей.
Оставалось завязать глаза – и ждать.
Вот тут-то и выявились непредвиденные сложности. Любимая бандана, так чудесно державшая волосы в относительном порядке, упорно сползала на нос, отказываясь принимать строго горизонтальное положение. Проблему удалось решить, лишь распустив волосы, а от мысли, что теперь он стал выглядеть как девушка, особенно со спины, Ренджи сообразил, что роль «главного блюда вечера» его совершенно не устраивает. Но отступать, особенно учитывая принятые во время омовения меры, было поздно. Для проформы он нахмурился, скинул хаори и, оставшись в одних хакама, сел по центру футона, скрестив ноги, справедливо рассудив, что если кого-то его вид напугает, то это будут проблемы самого «кого-то», а никак не его.
Чужое присутствие обнаружилось, когда он уже начал задремывать. Причем, не по рейацу, на которую Ренджи особо не рассчитывал, помня, что Ичиго не так давно научился ее скрывать – а по движению воздуха. Кажется, «таинственный девственник» остановился в дверях, не иначе, пугливо оценивая обстановку. Ренджи успел порадоваться, что флакон с маслом додумался убрать за футон, а потом, попытавшись расправить плечи, внезапно понял, что если сейчас призывно улыбнется, то рыжего может хватить удар. От переизбытка эмоций.
Поэтому он просто откашлялся.
– Иди сюда, – твердо сказал он, повернув голову в сторону посетителя. – Не бойся, я не кусаюсь.
Пока.
Трезвая мысль о сведении счетов мелькнула и ушла, как недостойная человека слова. А потом на Ренджи накатило ощущение уже более близкого присутствия. Звука шагов он не слышал, но готов был ставить в заклад лейтенантский шеврон, что дверь уже закрыта, а сам визитер стоит буквально рядом и пристально его изучает.
Ренджи вздохнул. Ну, точно – девственник.
– Угу, я в твоем полном распоряжении, – сказал он, снова прочистив горло. – Но лучше не смотри так, глаза сломаешь. Давай, дотронься до меня.
Резкий короткий выдох мог интерпретироваться как смешок, возмущенное фырканье, признание правоты и масса всего другого прочего, вполне безобидного, однако Ренджи поймал себя на странном ощущении. Ситуация ему почему-то активно не нравилась. К тому же, слабые подозрения, что для предполагаемого девственника, Ичиго слишком спокоен, постепенно превращались в уверенность, что Ренджи где-то крупно ошибся в расчетах.
Прохладная и сильная ладонь, накрывшая его плечо и скользнувшая вниз по руке, полностью подтверждала сделанный вывод. Ренджи вздрогнул, но от чего – холода, прошедшего по спине, неожиданности или собственных мыслей – затруднился бы сказать.
Отбросив ненужные сейчас эмоции, он вспомнил об обязательствах – и тут же взялся за дело.
– Уже хорошо, – одобряюще сказал он, откидывая голову и опираясь руками на футон. – Главное, уверенность. Секс похож на тренировку – сначала разогреть тело, потом растянуть, потом перейти к основным нагрузкам. Ничего сложного.
Снова смешок – вот теперь Ренджи распознал звук совершенно точно. Наверняка у предполагаемого будущего любовника пошаливали нервы. А может быть, нервы начали пошаливать у самого Ренджи. Вообще, повязка на глазах не слишком способствовала спокойствию.
– Еще момент. Если начал что-то делать, не бросай на полдороге, – он нервно дернул плечом, но тут же сел ровно. – Смотри на партнера, выясняй, какие ласки нравятся ему, запоминай, что нравится тебе. Экспериментируй.
Ни слова в ответ на выдающуюся речь – ни, тем более, действия. Зато теперь Ренджи начал понимать, почему Ичиго до сих пор девственник. Еще бы – с такой-то понятливостью.
– Так, начнем сначала, – терпеливо вернулся на исходные позиции Ренджи. Он даже сел, как сидел. – Погладь меня.
Ну, наконец-то!
Пальцы коснулись лба над повязкой, мягко очертили линии татуировок, помассировали подушечками виски и спустились ниже. Ласка оказалась действительно приятной – у мелкого явно имелся врожденный талант к поглаживаниям ренджиных татуировок. На грудь легла вторая рука, и Ренджи вдруг почувствовал очень легкий, почти неуловимый аромат, идущий от визитера. Что-то очень знакомое. Очень.
Слишком.
Но спугнуть начинающего знакомиться с его телом Ичиго, Ренджи не хотел. Он молчал – терпеливо, не шевелясь, сидел и ждал продолжения.
Ему показалось, что он расслышал тихий вздох, когда тот подвинулся ближе и принялся изучать татуировки на его груди уже обеими руками. Возможно, он ошибся – звук, скорее, обозначил шелест одежды. Прохладные пальцы, скользящие по коже, быстро согрелись – теперь Ренджи получал от прикосновений больше удовольствия. На самом деле, гораздо больше. Странность ситуации перешла в остроту, что сам он ощутил, когда прослеживаемая линия прошла почти над соском, едва не задев его.
– Неплохо, – хрипловато выдохнул он, откидывая волосы назад. – Теперь нужно сделать ласку интимнее. Попробуй не просто водить по мне руками, а еще и легонько прижимать. Уловил идею?
Уже знакомый издевательский смешок Ренджи встретил мужественно, то есть, попросту пропустил мимо ушей, успокаивая себя тем, что долг он Ичиго вернет. А уж потом рыжего риоку уже ничто не спасет от суровой и заслуженной мести. Главное, не убить его в процессе – для очистки совести.
Руки вернулись на грудь – теперь уже двигаясь иначе. Легкие скольжения сменялись уверенными растираниями, невесомые касания пальцев – сильной хваткой. Плечи, бока, руки – Ренджи ощутил, как по телу быстрее побежала кровь. Нет, у парня определенно талант.
Сидеть, опираясь на руки, становилось тяжеловато.
– Отлично, – похвалил Ренджи. – Прикосновения и поглаживания мы почти освоили. Предлагаю перейти к поцелуям.
На самом деле, он дважды покривил душой. Первый раз – когда употребил слово «почти». Вот уж тут у рыжего либо имелся большой опыт, либо не менее большой потенциал. Второй – когда сказал о поцелуях. Вообще, достаточно невинные ласки завели его настолько, что он предпочел бы сразу перейти к более значимой части планируемой ночи. Но слово оставалось словом, и от Ренджи требовалось несколько больше, чем просто получить удовольствие.
Визитер отреагировал предсказуемо. Снова хмыкнул и отстранился.
Ренджи почувствовал себя неуютно.
– Не будешь пробовать, – добавив в голос жесткости, указал он, – ничему не научишься. Давай, иначе твой партнер заснет раньше, чем ты раскачаешься.
О последнем саркастическом замечании он почти пожалел, но парень оказался не из неженок, обижаться вроде бы не надумал – легко провел по плечу к шее и осторожными надавливаниями обозначил несколько точек. Под ухом, на скуле и у ключицы – с другой стороны.
Возбуждение давало о себе знать все сильнее. Если бы Ренджи имел возможность отвлечься и подумать, точно заподозрил бы неладное. Ну где это видано, чтобы пара вроде бы неумелых прикосновений вызывала чуть не фейерверки перед завязанными глазами?
– Нет, – выдохнул он, очень жалея, что имеет дело с девственником. Схватить бы сейчас его, опрокинуть – и на деле показать, что такое горячий секс между мужчинами. К сожалению, следовало принимать во внимание темперамент. – Немного не так…
Прикосновения тут же прекратились.
– Ладно, – сердясь на все вокруг, гораздо громче, чем следовало, сказал Ренджи. – Два правила. – Запястья уже ныли, а руки предательски подрагивали. – Первое. Начал – не останавливайся. И второе – больше контакта. Поцелуй меня. Начать можешь с тела, так проще.
Кажется, он уже научился кожей улавливать движения, но все равно еле ощутимо дрогнул, почувствовав легкий поцелуй в середину груди. Замаскировав дрожь под вздох, Ренджи немного откинул голову назад.
– Хорошо. Теперь плечи и шея.
Ренджи хорошо понимал, что подчинение для Ичиго не слишком привычно, а теперь еще и получил подтверждение. Каждое его слово, даже несущее одобрение, вызывало крохотную паузу. Словно рыжему требовалось время на обдумывание распоряжения. Между прочим, не самая лучшая реакция в военизированной системе.
– Про руки не забывай, – подтолкнул он, больше стремясь проверить догадку.
Реакция оказалась неожиданной – вокруг запястий словно тиски сжались. Нет, не больно – но достаточно жестко, чтобы навести на определенные мысли. О которых Ренджи тут же забыл, внезапно сообразив, что за аромат он чувствует. Масло. Обыкновенное массажное масло, которым пользовался весь офицерский состав Готтея. Молодец, парень, хорошо подготовился.
Но тут Ичиго, наконец, перестал миндальничать. Чем ниже от шеи он спускался, тем увереннее себя чувствовал. Вздрогнув от очередного полуукуса, Ренджи чуть повернулся и выгнулся, намереваясь подставить под поцелуй ставший болезненно чувствительным сосок. Кажется, он собирался помочь себе рукой. Но от первого же намека на движение, хватка на запястьях усилилась до откровенно неприятной.
– Соски, – шепнул Ренджи, невольно срываясь в стон.
Парень послушался – Ренджи почувствовал себя так, словно через него пропустили разряд. А в следующий момент обнаружил, что лежит на спине. Грубая ткань покрывала составила резкий контраст с ласкающими руками; по ключицам, жадно выцеловывая, прошлись горячие губы, заставляя Ренджи отзываться всем телом. Он машинально вскинул руки, чтобы обнять, и не смог удержаться от судорожного вздоха, когда ему это удалось. Нежность и агрессия – от невообразимого сочетания у Ренджи закружилась голова, он крепче стиснул руками своего потенциального – да что там, будущего! – любовника и открыл рот, чтобы вслух выразить сомнения относительно предполагаемой девственности. Но Ичиго выбрал именно этот момент, чтобы поцеловать его в губы.
Все, испытанное Ренджи раньше, кануло в небытие. Перед сладким, сводящим с ума напором потускнели все воспоминания, все фантазии – так Ренджи не целовал никто. Он никогда даже не думал, что поцелуй может быть таким.
Губы оказались в плену, их лизали и посасывали, раздвигали языком и ласкали – неутомимо и с наслаждением, пробуя на вкус и навязывая неумолимый ритм. Вторгшийся в рот язык гладил небо, скользил по внутренней части зубов, сплетался с языком Ренджи. Привкус прохлады и оглушающее ощущение влажного тепла, настойчивость и неожиданная ласка – Ренджи застонал, непроизвольно подаваясь еще ближе, открываясь полностью и заводясь еще сильнее. Словно поощряя за стон, поцелуй стал еще глубже и медленнее, сковал волю, отрубая сознание и затягивая в полную истомы темноту.
Ренджи застонал громче и повел руками по теплой спине, гладя сквозь несколько слоев одежды. Выше, выше – к плечам и рассыпавшимся по ним длинным волосам…
Стоп!
У Ичиго короткие волосы!
Оглушенно замерев, он не сразу понял, что поцелуй прекратился, что его снова изучают, пристально и внимательно, словно отслеживая реакцию на открытие. По спине Ренджи побежали холодные мурашки. Подспудно он, конечно, уже догадывался, что с ним – не Ичиго. Но сейчас озарение буквально шарахнуло пониманием.
Так кого же он сейчас целовал?! И что, будь рыжий риока проклят, тут происходит?!
Ренджи дернулся, попытавшись вывернуться из-под прижимающих его к футону рук, но сделать это оказалось не проще, чем заставить Ичимару рыдать. Совершенно неожиданное соображение о том, что у Гина короткие волосы, заставило прекратить панику и собрать мысли в кучу.
– Ээээ... – хрипловато откашлялся он, снова ощутив под спиной грубое покрывало, а в предплечье – болезненное жжение после сильного захвата. – Слушай, похоже, у тебя все и так отлично получается, так что мои уроки тебе не нужны.
Прозвучало нервно и чуть ли не испуганно, но Ренджи даже не подумал заморочиться на этот счет. Отчаянно перебирая в памяти всех известных ему длинноволосых шинигами, он насчитал не меньше двух десятков – и все могли оказаться связанными с проклятым рыжим. И улика в виде массажного масла тут точно не прокатывала!
Таинственный девственник выдержал паузу, словно поняв его замешательство. Нескольких ненормально долгих секунд Ренджи хватило, чтобы снова придти в себя. Ну, сказал Ичиго правду, ну и что? Слово есть слово. Он обещал.
– Хорошо, ладно, проехали, – глубоко вдыхая, сказал Ренджи, заставляя себя расслабиться. – Извини. – Его пальцы по-прежнему мяли плотную ткань кимоно любовника. Это и навело на следующую мысль. – Будет лучше, если ты тоже начнешь раздеваться. Я, как видишь, тебе в этом помочь не могу… Разве что повязку с глаз снять.
Даже на две мысли! Обрадованный собственной находчивостью, он взялся за узел на затылке и уже почти стянул повязку с глаз, как знакомый стальной захват заставил руку разжаться. Ренджи уже понял, что силы в длинных пальцах хватит не только вывихнуть ему запястье, но и сломать – осознание внезапно добавило в происходящее особой остроты. Хотя и нервничать заставило сильнее.
– Все-все, я понял, хорошо! – он приподнял голову, подчиняясь направляющим ладоням, вернувшим повязку на место. – Давай продолжим. Будет лучше, если ты разденешься.
Похоже, он беседовал со стеной, не иначе. Или с кем-то, страдающим приступами глухоты – иначе манеру пропускать рекомендации мимо ушей объяснить было сложно.
В принципе, Ренджи не сомневался, что случись что – сумеет дать достойный отпор. Хотя, неоформившаяся до конца мысль, где-то на грани осознания, тревожила и то ли раздражала, то ли подталкивала к краю.
Поскольку он и так уже лежал, то оставалось только развести руки, давая понять, что доступ к телу возобновлен. На грудь тут же легли ладони, прошлись через подмышки к внутренней стороне рук, поднимая их и заводя за голову. Раздражающее чувство вспыхнуло и снова приглушилось, снесенное ощущением жестких, почти жестоких поцелуев. На этот раз незнакомец не стал его мучить, почти сразу прикусив сначала один сосок, а затем – после хриплого вскрика-стона – другой. Большая часть сил Ренджи уходила на то, чтобы не извернуться и не наброситься самому, отдаривая полученными ощущениями. Нарочитая неподвижность усиливала чувства и мутила разум. Содрогнувшись от очередного поцелуя-укуса, Ренджи полузадушено вскрикнул и все-таки уперся руками в плечи незнакомца:
– Нет, мне точно нечему тебя учить.
Вместо ответа тот немного отодвинулся и зашелестел одеждой.
Не веря собственным ушам – кровь ревела и билась в висках, рваное дыхание мешало точно определить характер звука – Ренджи попытался замереть и вслушаться. Но тело не подчинялось. К тому же, по груди уже скользили волосы – за миг до поцелуя, Ренджи понял, чего ждет – и не ошибся. Прикосновение кожи к коже оказалось гладким и горячим, возбудившим еще больше. Инстинктивное движение бедрами принесло подобие облегчения, но непроизвольный вскрик утонул в поцелуе. Распятый на футоне, придавленный горячим телом, Ренджи не мог даже стонать – только принимал навязываемое наслаждение, не имея возможности ни подтолкнуть его к грани, ни хотя бы прекратить.
Сладкая мука длилась и длилась, не находя выхода. Перед завязанными глазами замелькали звезды. Ренджи дернулся из последних сил – и обнаружил, что руки свободны. А сам он едва ли не рыдает в голос.
Обрушившись обратно на покрывало и резко выдохнув, Ренджи вслепую потянулся рукой, нашаривая чужое плечо. Он и сам не знал, что собирается сделать, сейчас главным стало дикое возбуждение. Озарение пришло внезапно:
– Так ты все-таки девственник! – попытался он поделиться открытием. Кажется, он понял, что от него требовалось.
На самом деле, если бы это была не его фраза, он бы тоже ничего не понял из невнятного набора звуков.
Пальцы, сжимавшие его бедро, едва заметно дрожали – как от сильного напряжения. Наконец-то он услышал звук дыхания незнакомца – частое и тяжелое. Накрыв пальцы ладонью, Ренджи помедлил. Похоже, они настолько подошли друг другу, что даже завязанные глаза не помешали ему определить, что тот снова склоняется за поцелуем.
Дернув за плечо на себя, Ренджи с силой подался вбок и вверх, перекатив незнакомца и нависнув над ним. Новое чувство заставило его на миг замереть, давая возможность среагировать. Видимо, зря – его тут же крутануло и снова вбило в покрывало. Только теперь руки оказались прижаты рядом с головой, причем почти болезненно, а ухо ожгло горячим дыханием.
– Что... – очень тихо шепнул незнакомец. Искаженный страстью голос – и совершенно неузнаваемый, – …дальше?
Желание судорогой прошло через все тело.
– Превра… Превращать секс в состязание, – попытался сказать Ренджи, – дурной тон.
Для этого ему пришлось отвернуть лицо и выдохнуть.
Незнакомец ослабил хватку до приемлемой, легко поцеловал висок, затем скулу, потом уткнулся лбом в шею и застыл. Ренджи без слов понял, что у него попросили прощения. Вот это стало предпоследней каплей. До сих пор он считал, что больше возбудиться просто невозможно. Несколько простых движений со стороны неожиданного партнера показали, что крупнее он еще никогда не ошибался.
Почти прирученная, склонившаяся на миг сила. Судя по всему, превосходящая его собственную. Которую ему предоставлялась возможность… Возможность… Привычное определение не подходило ни на йоту. И даже менее грубое «поиметь» – никак не отражало испытываемых чувств.
Он осторожно высвободил руки – незнакомец не протестовал. Погладил спину, восхитившись гладкостью горячей, чуть влажной от испарины кожи. В ответ тот сдвинулся в сторону и, привстав, чересчур умело распустил завязки у Ренджи на штанах. Ренджи перекатился на бок, оказавшись так близко, что собственное дыхание вернулось к нему легким движением воздуха.
– Дай мне раздеть тебя, – ощупью находя еще скрытое тканью бедро, попросил он.
Тот молча откинулся на спину.
Ренджи осторожно провел ладонью по животу – вверх, до груди, почему-то застеснялся приласкать более откровенно, и вместо этого, помогая себе другой рукой, нашел место, где биение сердца ощущалось сильнее всего. Так же осторожно опустил голову – и прижался ухом, слушая сильные, быстрые толчки. Откуда что взялось – он не смог бы объяснить и под пытками. Но сейчас ему больше всего хотелось быть нежным.
Проведя щекой по животу, Ренджи на миг отвлекся, убирая мешающие волосы, а потом повторил тот же путь губами. Завязки под рукой подались без труда, но продолжить начатое ему не дали – негрубо, но настойчиво отвели руки. Похоже, незнакомец предпочитал раздеваться самостоятельно. Ренджи намек понял по-своему – и приспустил собственные хакама, уже не чувствуя пальцев от сводящего с ума желания. В тот же момент его потянули за плечо, вынуждая снова лечь на спину.
– Только не забудь… – чувствуя, что его избавляют от остатков одежды, чуть обеспокоился Ренджи, «чего ты хотел», собирался добавить он.
Но жесткая уверенная ладонь уже обхватила его член, заставив подавиться окончанием фразы, а секундой позже – и напрочь забыть о ней. Незнакомец на миг остановился, нежно поцеловал Ренджи в губы и слегка сжал пальцы. Зашипев, Ренджи чуть повернулся набок и собрался оказать ответную услугу. Но тут его довольно уверенно уложили назад, хотя руки не отпихнули. Стало ясно, что человеку, привыкшему обдумывать приказы, проще самому контролировать процесс.
Ну что же – протестовать у Ренджи все равно сил не осталось. Раздвинув ноги, чтобы партнеру было удобнее, Ренджи уверенно огладил его ягодицы – приподнявшись, тот оперся коленями о покрывало – и, продолжая одной рукой ласкать его бедро, вытянул другую за голову, пытаясь нашарить смазку. В следующий миг его губы подверглись жесткой атаке. И – не только губы. От резкого жжения перед глазами вспыхнули искры. Ренджи конвульсивно сжался, чувствуя, как в нем двигаются пальцы. Судя по ощущениям, сразу два. Он попытался вывернуться, но поцелуй прекратился, мимо сознания пролетело негромкое «Т-шшш… Тише, расслабься». Почему-то он послушался. Поцелуй возобновился, жжение стало затихать, затем пальцы вернулись – обильно смазанные, скользнувшие легче, быстро вошедшие под нужным углом и сгладившие болезненные ощущения.
Только сейчас Ренджи понял, что с силой тянул незнакомца за волосы. Но никаких связных мыслей этот факт не вызвал. Кажется, он выругался, достаточно грязно. Или недостаточно. Но когда к двум пальцам добавился третий – он ругнулся еще раз. Выгибаясь. То ли подставляясь, то ли пытаясь избежать прикосновений. Кажется, незнакомец пытался заткнуть ему рот поцелуем – Ренджи не дался, упрямо отвернувшись. Если бы это была просто боль – все было бы намного проще, но тут смешалось слишком многое. Тело отказывалось подчиняться, в голове мутилось.
Ни хрена себе, девственник!
Он даже не заметил, как, мотая головой по покрывалу, сдвинул повязку. Выпустив плечо, незнакомец за подбородок повернул лицо Ренджи. Поцелуй оказался слишком нежным, вынести его было невозможно, но выбора Ренджи не оставили.
Вытащив пальцы и прервав поцелуй, незнакомец подхватил его ноги под колени, приподнял повыше и вошел. Сначала неглубоко – но и этого хватило, чтобы Ренджи подавился собственным криком – затем глубже. И еще глубже. Зажмурившись, Ренджи судорожно пытался расслабиться, почти не понимая, что сам обнял ногами талию незнакомца. Почти не слыша собственного дыхания пополам со стонами. Почти не ощущая, как его гладят по груди и плечам. Пауза длилась долго. Судя по крупной дрожи незнакомца – слишком долго. Зато потом тело Ренджи смирилось с вторжением, и как только последние всполохи боли погасли – его буквально выгнуло. Незнакомец уже давно ничего не предпринимал – только опустился на Ренджи, уткнулся лбом в его плечо и, тяжело дыша, ждал. Такое ощущение, что он точно знал, когда Ренджи дойдет до крайности в жажде прикосновений. Именно тогда он чуть двинулся назад – и снова вперед. Плотно прилегая животом к члену Ренджи, давая именно столько, сколько он сейчас мог взять. Ну, может, чуть больше. Зажмурившись до алых пятен под веками, Ренджи не мог определить, чего хочет больше – чтобы тот перестал поглаживать его ягодицы или продолжил.
Ренджи почти совладал с ощущениями, почти выбрался из захлестывающих эмоций, даже перестал так крепко жмурить глаза и захотел вернуть часть удовольствия, когда незнакомец снова выдохнул свое глухое «тише», вышел из него, повернул на бок и снова взял. И только тогда Ренджи понял, что слишком громко стонет и ругается. Легкая боль теперь лишь оттеняла закипающее наслаждение, только усиливала его, когда ноющий член снова оказался в необходимом захвате. Вскрикнув на вдохе, Ренджи толкнулся навстречу пальцам и тут же накрыл их ладонью, задавая более быстрый темп. Вторую руку очень скоро захотелось прикусить, чтобы заткнуться, но ее незнакомец крепко держал излюбленной хваткой, прижимая Ренджи к груди, ограничивая в движениях. Близость освобождения нарастала волнами, оглушала, не давала дышать, перехватывала горло; наслаждение затапливало – и неожиданно прорвалось, ослепляя и заставляя биться всем телом. Ренджи точно знал, что тот, кто заставил его пройти через все это, тоже кричит. Но не слышал.

***

Парой тысяч лет позднее, Ренджи плыл в сладкой истоме, здорово подпорченной ощущением, что он уже что-то знает. Что-то, что совсем ему не понравится, когда он наконец поймет, что именно узнал.
Чужие губы, касающиеся его плеча невесомыми поцелуями, расставили последние точки над «и». Ренджи вздохнул, отгоняя нерешительность и сомнение, окончательно стащил давно съехавшую с глаз повязку и медленно повернулся лицом к… к причине скорого инфаркта. Чтобы машинально попытаться вытянуться по стойке смирно и проглотить первое подвернувшееся на язык непечатное выражение.
Бьякуя Кучики спокойно отвел с его лица волосы и, крепко взявшись за затылок, потянул к себе, чтобы поцеловать. Ренджи почувствовал, что инфаркт заметно приблизился во времени – и дело было не в выражении глаз капитана и не в сводящей с ума ласке его губ. И даже не в том, что Ренджи никогда в жизни не позволил бы себе даже представить того, что уже случилось между ними – просто не посмел бы допустить, что его обожание имеет хоть какую-то надежду на взаимность. Вопрос заключался в другом.
– Ну и зачем вам это понадобилось, тайчо? – задыхаясь, горько спросил Ренджи, когда Бьякуя соизволил оторваться от его губ.
– Если для тебя не имеет значения, с кем трахаться, то не значит, что это не имеет значения для меня, – спокойно отозвался тот, плавно ведя рукой по татуировкам на груди. – А раз тебе все равно, то это буду я.
Несмотря на тепло, разливающееся в груди от скользящих по коже пальцев, Ренджи почувствовал озноб. А еще то, что, видимо, потерял способность понимать слова. И, похоже, логика тоже оказалась теперь недоступна. Он моргнул, потом посмотрел на серьезного капитана, приподнявшегося на локте и изучающего его лицо, и попробовал еще раз.
– Зачем вам понадобился весь этот обман, тайчо?
– Я не хочу, чтобы тебя касался Ичи… кто-то другой, – так же терпеливо повторил Бьякуя, чем вогнал своего лейтенанта в окончательный и бесповоротный ступор.
Мысли со скрипом поворачивались в голове, стремясь извернуться под немыслимым углом и градусом, а очередной поцелуй капитана, надо сказать, не сильно способствовал трезвости мышления. Мозги подозрительно размягчались, в то время как определенная часть тела крепчала на глазах.
– И что запросил Ичиго взамен? – пододвигаясь ближе к Бьякуе и совершенно непочтительным образом кладя ладонь ему на бедро, спросил Ренджи и прикрыл глаза, чтобы насладиться ощущениями сполна.
– Запросил? – словно не понимая о чем речь, переспросил его тот и подмял Ренджи под себя. – Ты о чем?
Руки капитана в своих волосах, губы на своей шее, его неровное дыхание – Ренджи с трудом держался темы разговора.
– О пари, – гладя Бьякую, до сего дня казавшегося совершенно недосягаемым, признался он, вжимаясь в желанное тело сильнее. – Которое я ему проспорил. Но он потребовал обучить девственника. А вы…
Выражаться сложнее Ренджи уже не мог, подчиняясь ласке ненасытных ладоней Бьякуи и опьяняющему мастерству его губ.
– Я давно и совершенно не девственник, – прошептал капитан и прикусил мочку его уха, заставляя Ренджи застонать. – И вообще первый раз слышу о пари.
Он отстранился на миг, посмотрел Ренджи в лицо и серьезно спросил:
– Так это было что-то вроде эксперимента?
Напряжение в его голосе, выдающее гораздо больше, чем мог предположить Бьякуя, вышибло из Ренджи дыхание надежнее, чем ласка стальной Сенбондзакуры.
– Нет, мой капитан, – почти теряя сознание от эмоций и ощущений, выдохнул Ренджи, нетерпеливо прижимая его к себе, гладя, лаская и жадно стискивая в объятиях, целуя везде, куда мог дотянуться. Он выгнулся, легко и свободно раскидывая ноги – предлагая и испытывая острую необходимость повторить незабываемый опыт, теперь уже отчетливо зная, кто его любовник. – Это было пари – долг чести, – он на миг смутился, опасаясь насмешек, но Бьякуя промолчал. Оставалось выяснить только то единственное, что не давало покоя и зудело внутри надоедливой мыслью.– А как же тогда вы… вместо Ичиго?
Чуть расслабившийся Бьякуя бросил на него нечитаемый взгляд, капнул на пальцы масла из валявшегося на постели флакона и усмехнулся. Воочию увидев, как выглядит доставший его смешок, Ренджи содрогнулся от пронзившего тело желания и непроизвольно облизнул губы.
– Спросишь у него, – погладив его по внутренней части бедер, сказал Бьякуя и наклонился, чтобы поцеловать Ренджи. – Когда он вернется… с грунта. Сейчас думай обо мне.
И взялся за него всерьез.

***

– В следующий раз никаких «ой, милый, вот увидишь, все получится»! – гневная речь порядком смазывалась невозможностью пошевелиться, но Ичиго не останавливали ни забинтованное тело, ни нога на растяжке. – Это твоя была идея, позволить своему ненормальному братцу подслушать разговор!
Больницы на грунте здорово уступали сейрейтейским как комфорте, так и в методах лечения. Зато здесь врачи позволяли посетителям сидеть столько времени, сколько те сами выдержат. Похоже, понимали, что иначе им самим больных развлекать и удерживать придется.
– Но Ичи.. – начала было оправдываться Рукия, сидевшая тут же, на больничной койке.
– Никаких «но»! Дослушал, не дослушал, так понял, не так – больше я в такие игры не играю! – громко выражать недовольство тоже пока плохо получалось. Ага, бинты мешали. – И не надо мне говорить, что ты не предполагала такой реакции!
– Но Ичи…– снова попыталась Рукия с тем же результатом. Точнее, с полным отсутствием положительного результата.
– Ты понимаешь, что мне теперь в Сейретее показываться опасно? – Ичиго даже дернулся, качнув привязанный к ноге груз. – Мало ли, что еще придет в голову твоему Бьякуе! А вдруг он еще и приревнует? Или заподозрит чего? И как только Ренджи…
Тут у него закончился воздух в легких, чем Рукия и не замедлила воспользоваться:
– Все, хватит меня во всем обвинять! Ты хотел, чтобы нии-сама ночью отсутствовал – я это организовала! – о том, что теперь Бьякуя с Ренджи уже третью ночь проводят в особняке Кучики, и, похоже, прекращать ничего не собираются, она пока что умолчала. – Ну и... – внезапно ее посетило озарение. – По крайней мере, ночами они нам теперь точно не страшны. Явно будут слишком заняты собственными делами!
На лице Ичиго отразилась углубленная работа мысли.
– Точно. И я смогу провести ночь в Ласночес, – наконец, неуверенно сказал он.
– Глупый, – усмехнулась Рукия. – Теперь мы сможем проводить ночи, где хотим. Ну, кроме особняка, конечно.

@темы: творчество, не моё, ЯОЙ, фанфик, литература, аниме, рАмантика, NC-17, Bleach

---

МОРОЖЕНОЕ

Один из лучших НЦшных фиков, которые мне доводилось читать. Жаль, не мой...

Автор: swallow
Фэндом: Bleach
Пейринг: Ренджи/Ичиго
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance/angst
Дисклеймер: заберите все
Примечание: Фик написан в подарок ко дню рождения Мобиуса. Поздравляю, чудовище!

читать

Это было больно, очень больно. Ренджи сжал зубы, но так было еще хуже, и он открыл рот, глубоко вдыхая воздух. Больно… Холодно…
– Я же сказал тебе, – Ичиго смотрел на него с раздражением, – не кусай! Я понимаю, что ты шинигами, и кариес тебе не грозит, но ведь противно же!
– Больше никогда в жизни… – невнятно пробубнил Ренджи и выбросил остатки мороженого в мусорку. Ичиго пожал плечами.
– Не надо было впиваться в него зубами. Его надо осторожнее… – он лизнул свою порцию. Фруктовый лед уже потек – жара стояла страшная. Ренджи смотрел на золотистые капли как завороженный.
– Я не могу так, как ты… – сказал он вслух и додумал про себя – «непристойно».
– А? – Ичиго глянул на него. Мороженое торчало у него изо рта – он даже палочку отпустил. Ужасно непристойно. – Чего ты не можешь? – это уже вытащив лакомство. По желтой корке – лед был якобы апельсиновый – текли уже не капли – маленькие струйки. В клумбах звенели цикады – быстрый, задыхающийся звук, как будто они там друг друга… И кроме этого – ничего, словно город выключили. Хоть бы машина какая прорычала, что ли…
Ренджи медленно поднес руку ко лбу и оттер пот.
– А теперь тебе жарко, – констатировал Ичиго. Капля стекла с мороженого на палочку, но он ухитрился подхватить ее языком прежде, чем она упала ему на палец. – На хрена ты его выбросил?
Ренджи не ответил – он как раз переживал видение острого розового языка, так невзначай мазнувшего по деревянной палочке. Ичиго протянул руку и коснулся его лба. Ладонь была липкой.
– Ау, там кто-нибудь есть? – он постучал костяшками пальцев по лбу Ренджи. – Или у всех сиеста?
– Давай вернемся, – Ренджи говорил так, словно делал это впервые – хрипло, пробуя свой голос и мучительно подбирая слова. – Жарко очень, у меня мозги плавятся…
– У тебя нечему плавиться, – ответил Ичиго, развернулся и пошел прочь. Ренджи качнулся за ним, как змея – за дудочкой факира. Он где-то слышал, что змеи на самом деле глухи, и привлекает их не музыка, а движения дудочки и человека. В ушах не было ничего, кроме звона цикад, сливающегося со стуком собственной крови. Ичиго, кажется, продолжал что-то говорить, но Ренджи не слушал – он смотрел, как та змея, смотрел в его спину, пока еще тонкую, следил за движениями его тела, пока еще немного неловкого; он бы решил, что Ичиго собрался его соблазнить, но пацан даже не умел еще двигаться как следует – а впрочем, может, и не научится никогда, не более, чем нужно для битвы. Вот где он был стремителен, изящен, даже красив. Словно аллигатор, быстрый и ловкий, когда он в воде, но громоздкий и неуклюжий – на суше.
В это самое мгновение зрение Ренджи стало очень острым, а тело – невероятно послушным, каким не было даже в Сейрейтее, вне лимита силы и гигая. Он увидел многое: почти пустую из-за удушающего зноя улицу, расслабленные мышцы Ичиго, темную дыру подворотни в нескольких шагах. А в следующее мгновение он шагнул следом за Ичиго – странно, ему понадобился всего шаг, чтобы преодолеть расстояние между ними – стиснул запястье, потом второе, и втолкнул мальчишку в подворотню. Мороженое с неприятным шмяком упало на асфальт, и Ренджи еще успел заметить, что Ичиго проводил его по-детски огорченным взглядом.
А дальше – за ними словно закрыли дверь, отрезав цикад, солнце и зной. Ренджи подумал, что, наверное, его температура просто превысила температуру воздуха. Или как-то так…
– Ты ведь нарочно все это, да? – спросил он, нависая над Ичиго. Тот смотрел снизу вверх, сощурив глаза, но злость, в них читаемая – Ренджи мог бы поклясться – не была настоящей. Это была злость Куросаки Ичиго для Куросаки Ичиго. Посмотрите, говорила она, я сопротивляюсь, а раз сопротивляюсь, значит, вовсе этого не хочу!
– Охренел, да? – спросил Ичиго – и это снова был вопрос, который он должен был задать. Это было так забавно предсказуемо, что Ренджи непременно бы рассмеялся – но у него совершенно пересохло в горле. Мысль о том, что Ичиго только что ел мороженое, и во рту у него должно быть прохладно и мокро, заполнила мозг полностью, и когда Ренджи прижался к губам Ичиго, он не думал о поцелуе – он просто хотел пить.
Но рот мальчишки был сухим, как пустыня, и жарким, как пустыня, и жадным, как пустыня. Он сам искал хоть немного воды.
От мороженого не было толку. Ренджи хотел сказать Ичиго об этом, когда они разорвали поцелуй.
В тупике тошнотворно пахло мусорной гнилью. От Ичиго пахло мальчишеским потом – соленый, рыбный, острый, дикий запах. Ренджи склонился к его шее, втягивая носом воздух – а когда лизнул, кожа тоже оказалась соленой.
Ичиго пробила дрожь, когда сухой шершавый язык проехался по его шее.
– Ты будешь что-нибудь делать? – спросил он наконец, сдаваясь.
Ренджи подумал, что, наверное, этот пацан ничего не боится. Да точно ничего не боится. Он был готов к любви, как был готов к битве, и Ренджи невероятно льстило, что из всех, с кем Ичиго сражался, он выбрал для секса именно его. Ему снова хотелось сразиться с Ичиго. Битва была похожа на танец; любовь тоже была похожа на танец, но как нельзя заниматься любовью понарошку – с тем, с кем хочешь по-настоящему, – так и битва может быть только насмерть. Ренджи отдавал себе отчет, что это – та его часть, которая до сих пор служит младшим офицером в одиннадцатом отряде, но ничего не мог с ней поделать.
Ренджи подумал о Рукии и Бьякуе.
Ренджи подумал, что он слишком много думает.
Ренджи не мог сражаться с Ичиго насмерть.
Он хотел прижать его спиной к стене, задрать его ноги себе на плечи, сложив парня пополам, и трахать, пока у того не закровоточит стертая о шершавый камень кожа. Но с девственником такой номер ни хрена не пройдет. Еще он мог бы развернуть его лицом к стене и трахать так, но у Ренджи были свои фетиши, и одним из них было то, что он хотел видеть лицо того, кого брал.
Бьякуя любит брать сзади; Ренджи иногда это нравится, но чаще ему хочется смотреть капитану в глаза…
Тогда Ренджи схватил Ичиго за плечи, оторвал его от стены и уложил на асфальт – почти бережно, хотя и был на пределе. Почти бережно – и все же голова Ичиго мотнулась назад, и он несильно приложился затылком. Тут же попытался сесть, опираясь на локти, но Ренджи, уже успевший расстегнуть и приспустить штаны, толкнул его назад.
– Дай хоть попробовать, – Ичиго говорил как человек, больной астмой. Ренджи не ответил – он сдергивал с Ичиго штаны. Он спешил. Он не мог… Цикады снова звенели в ушах, и в груди колотилось так, что Ренджи становилось страшно, хотя уж он-то мог бы не бояться смерти.
– Смазки нет! – испугался вдруг Ичиго. – Слышь, Ренджи?
Он дернул ногами, на этот раз сопротивляясь уже всерьез; Ренджи сел ему на бедра, глаза у него были злые.
– Ты начал, не я, – выдохнул он. – Мог бы и сам подумать. Чтобы тебя отымели – хочешь, а боли – боишься?!
– Я ничего не боюсь! – рыкнул Ичиго, пытаясь сбросить Ренджи. Стояло у него не на шутку, да и Ренджи был не лучше.
Абараи осклабился – и его рука сомкнулась на члене Ичиго.
Когда дрочат тебе, отстраненно решил тот, это совсем не то же самое, что когда ты сам…
Он кончил несколькими секундами спустя, обильно залив руку Ренджи и свой живот спермой. Но напряжение не ушло – волны рейацу Ренджи, пробивающие даже сквозь гигай, заставляли его сжимать челюсти и сводить ноги – точнее, пытаться, потому что Ренджи…
Потому что Ренджи уже подхватил его ноги под колени и забросил себе на плечи. Палец толкнулся внутрь – мокрый. Ренджи собирается трахнуть его на его собственную сперму – Ичиго затошнило, и он снова дернулся.
– Меня не заводит игра в насильника, – предупредил Ренджи, поднимая голову. Теперь его голос был почти спокоен, только по лицу и шее тек пот. Как капли по растаявшему мороженому. – Я и подрочить могу – но больше на такое не поведусь.
Ичиго глубоко вдохнул. Все-таки воняло в этом тупичке непереносимо.
– Ты слишком много болтаешь, – хрипло сказал он. Палец въехал глубоко внутрь, и он ахнул. Голову словно сдавило. Это было…
Он не решил, на что это похоже, он не успел – Ренджи ввел второй палец и начал его трахать – действительно трахать, словно это были не пальцы, а член. Они толкались внутри то резко, то вдруг замирали, кружили, задевая простату – и тогда Ичиго до звезд зажмуривал глаза, потому что вынести это было невозможно. Ему хотелось кончить; он попытался подрочить, но руки были перехвачены ладонью Ренджи.
– Еще раз – убью, – выдохнул он в ухо Ичиго, и того выгнула экстатическая волна.
Он не понял, что испытал, когда Ренджи вынул пальцы – то ли разочарование, то ли облегчение; член ныл о внимании, Ичиго хотелось поскорее…
Ренджи дернул его к себе, сжимая бедра, и вошел.
Это оказалось больно, но Ичиго не сказал и даже губу не прикусил – запрокинул голову, заставляя себя привыкнуть к ощущениям. Он же не жаловался на боль, когда Кучики Бьякуя оставил его умирать под дождем, когда Зараки Кенпачи пронзил ему грудь мечом, когда Ренджи сломал им стену. Он не будет жаловаться и сейчас.
Ренджи не осторожничал, и Ичиго был ему за это благодарен – иначе опыт не имел бы смысла.
Ренджи не осторожничал – майка Ичиго сбилась к плечам, и асфальт больно драл голую спину.
Ренджи не осторожничал – его ладонь сжимала член Ичиго так, что это тоже было больно – но все вместе было невероятно, словно с каждым толчком Ренджи вбивал в Ичиго все больше силы.
Красные пряди хлестко скользнули по лицу. Ичиго поймал одну губами – и его пробило, он выгнулся в руках Ренджи, оставив на земле только плечи и пятки, и обмяк, чувствуя, как с последним толчком его заливает изнутри жидким огнем.

***

Они сидели на покатом зеленом берегу; мокрая грязная майка Ичиго валялась рядом, и он чуть ежился, потому что уже совсем свечерело, и стало прохладно. Ренджи косился на него, но не знал, как предложить погреть.
Цикады утихли; сверчки еще не пришли к ним на смену, и стояла мягкая тишина.
Ренджи думал о разном. О Рукии, которой он долго не сможет смотреть в глаза. О Бьякуе, перед которым ему будет стыдно – не за содеянное, а за утаивание. Об Ичиго, к которому теперь не получится придти просто так…
– Я люблю Рукию, – неожиданно сообщил Ичиго. Ренджи диковато покосился на него – во-первых, он не думал, что мальчишки способны вот так запросто признаваться в подобных вещах, а во-вторых, это было не вполне уместно, что ли. Но Ичиго продолжил: – Только она – это совсем другое…
– В смысле, она тебя трахнуть не сможет? – Ренджи говорил нарочно грубо, но Ичиго только усмехнулся.
– В смысле, я с ней драться не буду.
Ренджи пожал плечами. Он мог бы сказать Ичиго, что для него Бьякуя – это тоже другое. Но потому, что, сколько бы Ренджи не дрался с Бьякуей, тот все равно останется непобедим для него…
Словно прочитав его мысли – или те, что были раньше – Ичиго сказал:
– А насчет Бьякуи не парься. Наверное, ему даже сказать можно. Он не заморочен, то есть, не на этом заморочен. Только ты ему скажи, что это не потому, что он плох.
– Зачем? – удивился Ренджи.
– Затем, что так надо, – пожал плечами Ичиго. – Просто делай, что тебе говорят, а? И не вздумай избегать меня. Убью.
Ренджи не ответил. Хотя мог бы сказать, что он больше не сможет смотреть на Ичиго как на друга. И прикасаться к нему как к другу…
– Для тебя слишком много проблем, – вздохнул Ичиго. – А мне понравилось. Я бы повторил.
Ренджи опустил голову между коленями.
– Ты слишком умен и слишком легко ко всему относишься. Как будто это и не ты вовсе…
Ичиго пожал плечами и вытянулся рядом.
– Вы все мне нравитесь, – вздохнул он.
– Так ты все-таки нарочно? – после паузы спросил Ренджи. Ичиго хмыкнул.
– Просто хотел научить тебя есть мороженое. Когда жарко, ничто лучше не спасает…

@темы: творчество, не моё, ЯОЙ, фанфик, литература, аниме, рАмантика, NC-17, ангст, Bleach

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

О фанфиках в целом и о критике в частности

Не обижайте бедных фикрайтеров...
Из трудов "ветеранши" фикрайтерства Тенни

читать статью

Давненько собиралась что-то в этом духе настрочить. Видимо, накипело.
Возможно, это статейка вас позабавит, возможно, заставит задуматься. Я лишь хочу поделиться своим мнением и впечатлениями, набранными здесь за последние два года. Я не буду, как это сейчас модно, цитировать начинающих авторов и поливать их грязью. Все мы были когда-то юны и наивны... но я сейчас не об этом...
Недавно, пробегала глазами форумную страничку и увидела любопытный опрос "Для кого вы пишите фанфики?" (Автор -Smoreg).
В принципе, я была недалека от истины. Моё личное мнение на этот счёт, которое я уже не раз высказывала, таково.
Почему люди пишут фанфики? Есть ли этому какое-либо рациональное объяснение? Да, есть. Они, как минимум, хотят проявить себя, познать себя и быть признанными. Хоть кем-нибудь.
Фанфики дают возможность высказаться каждому, кто хоть мало-мальски знаком с миром аниме. Это хорошо. Хорошо в том плане, что показывает нам многообразие восприятия мира, ведь каждый пишет своим собственным стилем, делится своими личными переживаниями или формирует их в заданной реальности (пока не будем поднимать тему плагиата). Однако же, далеко не все люди, умеющие писать (я имею ввиду сам навык) являются писателями. Я не говорю, увы. Я в принципе, считаю, что фанфик это своего рода хобби, развлечение себя и других, в какой-то мере даже баловство. Меня радует, если человек старается и что-то стремится рассказать, показать. Если же при этом ещё и что-то толковое выходит, то ух и ах! Снимаю шляпу.

Я почему-то уверена процентов этак на 100, что начинающие писатели фанфиков или фикрайтеры пишут с удовольствием. Особенно в самом начале. (Ох, ты молодость моя... как же скоротечна ^^) Пока что всё так безоблачно и прекрасно, ничто не предвещает грозовых тучек и разрядов в 220! Они полны энтузиазма, их глаза блестят от предвкушения. Да, они постарались, да, они молодцы! Замечательно! Только вот почему-то нет комменариев. День, два... знакомое ощущение??? а если есть, то почему-то в духе "Проду!", "Жжешь!", "Аффтор молодца, давай ищо!". М-да... и это наши читатели...
Кстати, а кто-нибудь из вас задумывался, откуда они берутся? Ведь, если хорошенько покопаться, то там будут расслоения...
Одна часть, это чистые читатели (угу, без примесей), т.е. ребята, которые и слыхом не слыхивали про фанфики, а только-только прикоснулись к миру аниме (это обязательно будет "Наруто"; с него всё начинается, на нём же, обычно, и заканчивается ^^). Это будущие фикрайтеры. Минимум по одному накрапают все, хотя бы из любопытства. Думаю, именно они оставляют комментарии вышеупомянутого типа.
Следом идут читающие фикрайтеры. Ооо!.. Это совсем другая категория!
В самом начале они ещё напоминают чистых читателей. Пока ещё вполне любезны, вежливы. Очень хорошо запоминают своих читателей. Обычно, всё ещё радуются жизни. Тучки пройдут мимо!.. (угу, как же ^^)
Значительно позже, они становятся матёрыми фикрайтерами. Они тоже читают, но уже исключительно друзей, а то времени в обрез, ещё ж 101-ую главу надо до выходных настрочить! Загнутся ж без неё читатели (обычно это те же друзья, которых они и сами читают, за исключением пары имён; этакий круговорот фиков в природе ). Эти любят поискать ляпы друг у друга, покритиковать, иной раз и похвалить, иной - и стырить что-нибудь втихаря. Но-но! Кто сказал плагиат?! Мы тут все бесправные. Мало ли, кто, что первый изобрёл! Страшное слово "Дисклеймер". Н-да... но ничего не попишешь. Суровая правда.
Едем дальше... Есть ещё одна, весьма любопытная, на мой взгляд, категория - это "ветераны", "деды". Только, в отличие от армейской дедовщины, этих мало и они почти не кусаются. Точнее кусаются, но как-то так вяло. Обычно к моменту, когда человек уже стал этаким ветераном, приедается сам вкус и запах подобного творчества. Я опять же о фанфиках. (С аниме всё куда как сложнее...). Они - сама непредсказуемость... им чужды толерантность первой категории и скептицизм второй. Возможно, сами они ещё чего-то пописывают, но - хо-хО-ХО! - уже не стремятся к одобрению местной публики. Они - прожжённые малые, немало повидавшие и почитавшие. Иной раз, могут начинающего, да, впрочем, и не начинающего автора приласкать, а другой раз - дать такую отповедь, что душа вместе с пятками уносится вдаль... посверкивая в лунном свете.
Все себя нашли?


До сих пор, я просто обрисовывала мир фанфикёрства, таким, каким вижу его я ( к счастью, я не Бог и могу заблуждаться ^^). Сейчас, самое время поговорить о критике. Мы разобрались, почему пишут, почему читают. А вот почему же всё-таки критикуют, требуют оригинальности, красивого, живого языка? Есть идеи? У меня да. Люди любят красивое, прекрасное. Аниме этому, безусловно, способствует, развивает вкус. Люди становятся требовательнее друг другу, им уже наскучивают однообразные сюжеты, к тому же, они сами себя пробуют на роль писателей и имеют своё собственное мнение, как и что надо делать, однако... я знаю довольно много блестящих фикрайтеров, которых читательское внимание по непонятным причинам обошло. Всё так продумано, и хорошо прописано, и эмоции есть и мир выдержан. Да всё! А публики нет. Публика молчит. И вот тут, лично мне, становится страшно. Я смотрю на страницу и вижу у достойной вещи всего парочку комменариев, правда, не могу не отметить, что обычно весьма любопытных и содержательных, а у автора, который скажем, не особенно и старался, не особо и с грамматикой знаком, да и оперируют в основном одними диалогами, их будет штук 30-ть. Спрашивается, почему? Да потому, дети мои, что он честно прошагал в ногу с оригиналом, практически не отступая от канона, может, лишь в сторону преувеличения способностей героев. Зато и итог этого хоть и имеет количественный перевес читательских симпатий, но не качественный. Ещё раз повторюсь, я сейчас никого не осуждаю, ни читателей, ни писателей, просто пытаюсь осмыслить сам процесс... Ведь своей критикой, своими комментариями мы выказываем интерес к автору, к его творению, побуждаем творить и далее (нашли дармовое развлечение, угу ), помогаем понять ошибки, логические ляпы, повышать уровень, а так... палка о двух концах. Удовлетворённых авторов ещё пойди поищи. Это только вначале приятно, что просят "Проду!". Из этого, обычно, быстро вырастают. А каково же тем, другим, которые всего себя вкладывают в вещь и отрывают от сердца. Каково им, что никто не читает, или читают, но слишком мало для проделанной работы?.. Вообщем... жуть.
Так вот, после долгих размышлений на эту тему, я пришла к выводу, что это закономерность - соотношение количества и качества комментариев. Так было два года назад, год назад, такая ситуация наблюдается и на сегодняшний момент, да и в обозримом будущем не думаю, что что-нибудь кардинально изменится, потому как фики - сам жанр такой, располагающий к графоманству. Здесь не надо придумывать мир и персонажей. Всё есть, бери не хочу. Достаточно описать чувства героев. Все счастливы - автор доволен, читатель сыт. Можно добавить пару миссий. Может, прокатит. Наверняка. Вообщем-то, это и неплохо. А вот если автор берёт на себя смелость создать своих персонажей и ввести в известный нам всем мир, то он сразу превращается (брюки превращаются...) в Мэри Сью или Марти Сью, читай - лузера, потому как их, по определению, читать низ-зя, это не камильфо (тут очень хочется намекнуть на бесчисленное кол-во филлеров, которыми нас потчуют наши главные "Санта-Барбары" - что "Наруто", что "Блич"; почему-то там появление нового героями не сопряжено с такими трудностями. Есть и ладно, а вот фики!!! Это святое! "Аффтор, изыди!") А если, не приведи Господь, сам мир немного видоизменяется под пером (-скальпелем) отважного автора, так это же просто бестактность, хулиганство, AU и ещё много страшных слов! А в чём же тогда, по-вашему, заключается эта самая оригинальность, ведь по глав. героям, да уже и не по глав. столько написано, столько бумаги измучено, столько клавиатур затёрто до дыр!!!.. (Мне лично сейчас уже было бы лень проделывать режиссёрскую работу и писать свой филлер, или продолжение, или приквел... Ох, и разленилась я ^^).)
Итого, получается, что мы требуем одно, а читаем совсем другое. Почему?..
Или так... требуют одни, а читают другие #_#. А в итоге страдает автор, который полез в дебри оригинальности. Бедолага. М-дя...
Знаете, чего иной раз, как мне кажется, не хватает шапке фика так это указания возраста самого автора или хотя бы целевой аудитории, не рейтинга, заметьте, а именно аудитории, кому сей труд посвящён. Как можно сравнивать 12-и летнюю девочку и 20-и летнего парня? Это я к примеру. Разный уровень восприятия и познания жизни и т.д.
И последнее... О жёсткой, но неконструктивной критике, которая тоже имеет место быть на просторах родной сети. Я понимаю, если мы критикуем писателя-профессионала, который этим живёт, дышит и вкупе получает за то материальное вознаграждение. Вот тут, да... мне всё ясно. Не оправдал ожиданий, а копеечку, тяжким трудом заработанную, получил. Умываю руки, а когда мы начинаем ругаться из-за фиков, мне становится немного не по себе. С кого вы что требуете и можете ли требовать, а? Если по совести. Неужели по первому предложению фика или, хотя бы, абзацу читатель не понимает достойный для него это уровень, али нет??? Не нравится, не читай. Никто ж не неволит. По-большому счёту, люди тут все творческие, эмоциональные собрались, принимают всё близко к сердцу, даже если и строят из себя чёрти кого. Ну, это так... Лирическое отступление. Просто бывали не очень красивые случаи. От такой критики мало пользы, одна лишь вонь (извиняюсь за грубость). Давайте помнить, что по ту сторону экрана - живые люди. Своими словами мы можем причинить боль или подарить радость. Простые истины, нэ?
В заключение скажу лишь то, что в искусстве многие люди стремятся к вершине, стараются сделать всё как можно лучше, но уровни-то, уровни всё равно разные... их почему-то никто не отменял, однако, это не отменяет и того, что существовать может абсолютно всё и одновременно. На разные уровни имеется разный спрос, поэтому не будьте бяками, особенному в Новом Году. Иначе я вас слопаю. На правах ветерана и злодейки. Все обиженные - ко мне!
И ещё. Пожелание людям с хорошей воображалкой.
Не засиживайтесь, мои дорогие, в фиках. Поразвлеклись и будет. Старайтесь избегать глобальных вещей - слишком редко себя оправдывают. Так. Миники по праздникам и все будут счастливы! Берегите свои идеи и мечты, возможно, они нужнее другим людям и в другом месте. Удачи и вдохновения!

@темы: творчество, не моё, литература, аниме, психология

---

Мастер-класс по NC-17

ЗНАЧИТ ТАК. ВСЕМ. БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ.
Специально для вас, людишечки, НАШЛА. СОЗДАЛА ТЕМУ. ВСТАВИЛА. Читайте!
НЕ СПРАШИВАЙТЕ, понравилось ли мне ваше творение: если вы не придерживаетесь хотя бы этих правил - однозначно нет. Готова подписаться под каждым словом. Автору статьи - респект и уважуха.

ОБЯЗАТЕЛЬНО!!!

Фтыкать фсем! Особенно слабонервным молодым людям-гомофобам, верящим в романтику и считающим меня неоправданно циничным существом.

Кое-кто из знакомых, когда увидел, что за семинар я вызвалась вести, сразу задал вполне логичный вопрос:
- А что, ты, правда, считаешь, что писать слэш можно кого-нибудь научить?
На что я так же искренне ответила:
- Конечно, нет.
Научить писать вообще невозможно. А уж такую специфическую тематику – тем более. Это ведь мало чем отличается от самого секса. Каждому нравится разное. Кому-то - миссионерская поза, в темноте и в полном облачении. Кому-то... ну, вы меня поняли, да? Точно то же самое и с описанием процесса. Каждого возбуждает что-то своё. У каждого «кровавого холодильника» найдется хотя бы один искренний поклонник. А я... ну, я же не «Кама Сутра», чтобы все варианты и все позиции уместить в один мастер-класс.

Тогда какие есть варианты? Наверное... для начала хотя бы попробовать перечислить, что точно лучше не делать. Потому что позы позами... но если человек пытается делать это в ванне с кипятком... куда вот-вот свалится включенная электробритва... Видимо, есть смысл все же дать ему пару полезных советов. Ну... так. На всякий случай. Для самоуспокоения.

Кстати говоря, еще один забавный момент – по итогам сетевых дискуссий. Очень часто, когда речь заходит о критике слэша, звучит дивный аргумент. По замыслу критикующих, видимо, убойный, как бомба над Хиросимой: «Фу!» Это пишут девочки, которые сами-то, пардон, еще ни разу и ни с кем! В общем, замуж, дура, срочно... Так что, обязателен ли личный сексуальный опыт для написания хорошей NC?

Да. Разумеется. А Жюль Верн лично плавал 20 тысяч лет под водой. А Азимов летал в космос. А Олди разговаривали с мечами. Ну и... разумеется, у каждой из наших критикесс есть... кхм... мужской половой член и простата – так что она чувствует себя в полном праве рассуждать о том, правдоподобно написан слэш или нет.

В общем, мое мнение тут очень простое. Единственный орган, которым надо владеть, чтобы писать слэш (и не только слэш, разумеется, но сейчас мы говорим именно о нем...), ну, в общем, это - язык.
Вот давайте для начала о языке и поговорим...

1. Все мы любим русский язык.

Наш замечательный язык, как нельзя более подходящий для описания сексуальных сцен. Язык, в котором есть такие изумительные слова как: пупок, уздечка, мошонка и промежность. Их одних достаточно, чтобы превратить описание самой страстной сцены в какой-то балаган.

Более нейтральные термины, впрочем, не лучше. Вообще, трудно представить себе менее сексуально-возбуждающее слово, чем пенис. (Исключение составляют разве что вагина и анус...) Подумайте сами. Можно ли представить себе, чтобы кто-то в реальной жизни сказал фразу: «Как мне нравится его анус!»... и не сложиться при этом от хохота?

«Он ввел свой напряженный член в его тугое отверстие...» Это не русский язык.
И это – НЕ возбуждает. По крайней мере, если вас не возбуждает учебник анатомии, конечно.

«Сначала он касается языком точки под пупком, потом вокруг него, потом проводит языком бессистемно, поднимаясь вверх по диагонали».

Вау. Эротика высшей пробы. С транспортиром и метровой линейкой...

Противоположный вариант: всевозможные «гордо торчащие рукояти», «возбужденные копья», «раскаленные клинки» и прочие «нефритовые стержни» мы вообще обсуждать не будем, наравне с «бархатистыми туннелями», «нежными проходами» и прочими «бутончиками». Это за гранью русского языка. Пощадите.

Оптимальный выход: если вы не уверены, сможете ли выписать сцену хорошо – это вообще обходиться без специфичной лексики. Как? Описывая происходящее и эффект от этих действий, без упоминания «орудий производства». Фраза: «Он прижался теснее, начал двигаться, а затем с силой подался вперед, и партнер выгнулся, запрокидывая голову, с едва слышным стоном». Описывает тот же самый процесс, что и в примере, приведенном выше. Ни у кого нет сомнений, что нужное орудие таки попало в нужное отверстие... и даже, что это доставило участникам удовольствие.

Однако это лишь один из вариантов. Как мы уже говорили в самом начале, в «Кама Сутре» позиций много... Так что у нас есть еще?
Или точнее: чего еще лучше НЕ делать.

Не нужно излишне поэтизировать процесс. Вот это – одна из самых больших ошибок. Очень хочется романтики... ну да, конечно. А потом герои возносятся на бесконечные высоты наслаждения. А еще трепещут, мир вокруг них взрывается ослепительными фейерверками, они падают в бездонные бездны... ну и так далее.
Не надо. Эти пустые слова давно уже стерлись и не означают ровным счетом ничего. Не пробуждают в читателях отклика. Не надо.

Точно так же не стоит (ну, честное слово, только если у вас действительно нет исключительно хорошего языкового чутья...) злоупотреблять изысканными оборотами, редкими словечками, красивыми эпитетами. Член, болтавшийся как душ на дне ванны... это конечно неповторимое сравнение – но вряд ли оно достигнет своей цели в NCшной сцене.

Еще одна личная идиосинкразия – все эти бесконечные «попочки, розовые ушки, язычки и дырочки»... Но тут я даже боюсь что-либо говорить. Учитывая их количество... наверное, у таких текстов масса поклонников. Никого не хочу задеть, оскорбив святое. Так что воспринимайте это как абсолютное ИМХО. Тошнит.

2. Ладно. Понемногу переходим от общего к частностям...

Сперва, не о самом акте и его описаниях... Давайте, как и положено, начнем с предварительных ласк. А конкретно с орального секса.

Ситуация едва ли не еще более удручающая, чем со всем остальным. Ибо что мы имеем в описаниях?
«Подразнил головку. Облизал расщелинку. Втянул губами мошонку. Заглотил.» В общем, смотрите сериал «Глубокая глотка». Пособие для чайников. 10 простых уроков по 10 минут.

Оральный секс... Масса самых невозбуждающих описаний, какие мне только доводилось читать. Потому что... ну, честное слово, что хорошего там можно прочесть? Про очередную капельку спермы, выступившую на головке? И про легкость, с которой персонаж заглатывает чужой член... ну, разве что, не насвистывая при этом «Голубой вагон бежит-качается».
И еще, ну да! Естественно! Про то, как «он делал языком нечто совершенно невероятное». Правда-правда. Я вам точно не смогу сказать что, потому что понятия не имею... но уверяю вас: это было не-ве-ро-ят-но!

В общем, по мне, так здесь действует тот же принцип. Чем меньше описаний инструментария – тем лучше. «То есть, как это?» – удивитесь вы. Какие еще могут быть варианты?
Не знаю. Сложный вопрос. Можно попробовать сосредоточиться на «принимающей стороне». Или на эмоциях и ощущениях. В конце концов, ваша задача – передать читателю возбуждение персонажей, а не обучить их новым техникам минета.

Ну, и кстати. Логика и в этом деле тоже – должна быть желанным гостем. Если у вас один герой хватает другого за волосы и заставляет откинуть голову, чтобы потом жестко и бескомпромиссно отыметь в рот... вам лучше быть уверенными на все 100%, что второй этого действительно хочет. А то ведь, знаете... там есть зубы. И это больно.

А еще у людей, как это ни неприятно, бывает рвотный рефлекс. Это к вопросу о «глубокой глотке». Физиология, друзья мои... А еще челюсти начинают ныть и уставать от продолжительных движений. А еще зубы могут задеть член случайно. А еще минет - это не есть нечто такое, что у всех безупречно получается с первого раза неким магическим образом. Ну, в общем... будьте хоть немного реалистичны. Ваш текст это точно не испортит – даже самый розово-флаффный.

3. Так вот, собственно, об описаниях. Целых пять чувств... не забывайте об этом!

Любой человек (если только он не ущербен) наделен пятью чувствами: осязанием, обонянием, вкусом, слухом и зрением. И все они – лучшие друзья любого автора НЦ, потому что только если задействовать все эти пять чувств, можно полностью погрузить читателя в мир наслаждения, который вы описываете.

Читатель хочет видеть, как раскраснеется от возбуждения ваш герой, как белые зубы прикусят нижнюю губу, как язык скользнет по влажной коже, как напрягутся мышцы... Запах, слух и вкус точно так же важны. Только не будьте банальны. Про «упоительно солоноватую сперму» не писала... ну я не знаю, разве что моя бабушка, и то, надо у нее поинтересоваться. Да, в общем, неправда всё это. Ну, объективно говоря...

Однако понятно, что осязание – самое важное из пяти чувств. И я вовсе не имею в виду «узкую, тесную горячую дырочку» - договорились? Я о пальцах, ощупывающих ребра и выступающие лопатки, о жестких волосах под щекой, о царапающей щетине, о переплетающихся ногах, о влажном дыхании, о ногтях, которые впиваются в кожу (и, кстати, да! – это больно... почему-то об этом мало кто любит упоминать). Ощущения – приятные и не слишком. Это то, что важнее всего.

Как уже было сказано, в описаниях будьте осторожны со словами.
«Сочащийся член» – это не к нам. Это к урологу.

Наукообразные словечки – особенно нафиг. Это не отчет студента-медика «Как я провел лето в диспансере».

«Он был уже на грани: глаза крепко зажмурены, мускулы натянуты, соски напряжены, живот и грудь порозовели, сильно контрастируя с бледной кожей над линией волос, темные завитки которых стали липкими от пре-эякулята.»

Что еще? Наречия. Хэмингуэй был категорически против. «Яростно вбивался» – идите на фиг. Если из предыдущего текста не ясно, как персонаж производит действие, значит у вас плохой предыдущий текст.

Одна из причин, почему можно навсегда охладеть к слэшу: описания члена.
Примеры эпитетов, если найдутся.

Самое худшее в описаниях полового акта – это постоянное упоминание об ощущениях... собственно инструментов. Не описывайте ощущения «члена» и «тугой дырочки! Господи, сколько уже можно читать про то, какая она была нежная, узкая, сжимающаяся и горячая! Нам хочется знать, что делало всё остальное тело. Это возбуждает куда сильнее.

Всегда можно дать то же самое через внешние проявления. То, как тела трутся друг о друга, как один запрокидывает голову, поднимает бедра, как начинает сам себя ласкать, ногтями проводит по спине партнера или притягивает его ближе к себе... как он постанывает, дышит, втягивает воздух сквозь зубы... Есть масса способов передать эту жажду.

В конце концов, у вас любят друг друга люди – а не резиновые принадлежности из секс-шопа.

4. А вот, кстати, и о людях.

У людей есть одна удивительная особенность: обычно у них имеются имена. Ну, да, так бывает. Чаще всего, об этом успевают позаботиться родители. Ну, либо дом младенца. Или кентавры в лесу... В общем, кто-нибудь обязательно да найдется.

Об этой удивительной особенности не надо забывать, когда вы пишете NC. Не надо крестить несчастных персонажей странными определениями типа: блондин, брюнет или фиалковоглазый убийца.

Да, конечно, слэшерам в этом смысле тяжело вдвойне. «И он подошел к нему, а потом он ему сказал», - это способно довести до истерики даже самых стойких. О том, каково приходится авторам тройничков, я предпочитаю просто не думать... И тут еще над нами довлеет великая и могучая Мать-Стилистика со своими золотым правилом: не использовать одно слово больше одного раза в одном абзаце... ВАУ! Три раза слово «одно» - в одном предложении!..

В любом случае, вариант «Футболист лег на постель. Амнезийный наследник Такатори улыбнулся ему, а красноволосый наемный убийца с катаной подошел сзади...» В общем, - нет, это точно не то, что нам нужно для счастья.

5. Общие стилистические советы.

Секс – ритмичное, повторяющееся действие. Один из возможных приемов – нагромождать глаголы или прилагательные подряд, чтобы это передать.

Поток сознания – один из удачных приемов, создает ощущение нетерпения, торопливости, возбуждения, снесенной крыши... В общем, именно то, что надо. Добавляйте конкретные детали. Не расплывайтесь общими словами. Пуговица под пальцами придает куда больше реальности сцене, чем эпитеты типа «потрясающий, невероятный, умопомрачительный» и прочие.

В самом начале я говорила о том, что язык – это единственный орган, которым надо владеть, чтобы писать NC. На самом деле это не совсем так. Есть и второй. Этот второй орган – мозг. Даже если он съеден... как у большинства из нас. Кем-нибудь или чем-нибудь. В любом случае, давайте теперь поговорим немного о нем. Точнее, о логике. Это ужасное слово, которое давно уже пора сделать табу в любом приличном обществе...

5.1. Для начала даже не о логике. О биологии.

Уважайте реальность. Невозможно заниматься сексом семь часов кряду и испытывать удовольствие. Дорогие друзья, так много – это утомляет.
Конечно, с учетом того, что секс дан человечеству для размножения, но помимо этого еще и доставляет удовольствие, какая радость! Нам всем бы хотелось, чтобы этот процесс длился, как можно дольше. И доставлял максимум удовольствия. Но возможности человеческого тела все-таки ограничены.

Поэтому ситуация, когда наш Самый Мужественный на Свете Супер-Сэмэ, только что испытав крышесносный оргазм, вдруг обнаруживает, что его Самый Привлекательный на Свете Супер-Уке его все еще супер-привлекает, и тут же начинает возбуждаться вновь... Это конечно очень красиво. Но слегка нереалистично. За подробностями о периоде восстановления потенции у мужчины – отсылаю вас к википедии.

Кроме того, логика подсказывает, что избыток секса все же ведет и к неприятным физическим ощущениям... проще говоря: что-то кое-где натирает, болит, ноет, ну и так далее. Ясное дело, законы реальности нас ни к чему не обязывают (еще не хватало!) но всё-таки лучше знать меру. Не трахом единым жив человек, в конце концов. Так что пусть... я не знаю... ну, хоть телевизор в промежутке посмотрят, к холодильнику прогуляются или убьют кого-нибудь!

То же самое в еще большей степени относится к знаменитому Первому Разу. Как бы ни был хорош и искушен ваш Супер-Сэмэ... в первый раз это всегда больно. И вообще во многом разочаровывает. (Не согласны? Ну, давайте устроим коллективный обмен откровениями о вашем Первом Разе и небольшую статистику. Нет, я верю в чудеса, конечно, не вопрос, но все же?) Что касается самого сэмэ – то, если это его Первый Раз, то... нет, никаких долгих и умелых ласк там не будет. Дай бог, если мальчик продержится минут пять... Как говорила одна опытная и очень снисходительная француженка: «О-ля-ля, эти милые юные кролики...»

Вообще законы физиологии еще никто не отменял. Ни вагина, ни прямая кишка не оснащены рецепторами, дающими возможность ощущать температуру изливающейся спермы, ее объем, да и вообще сам процесс. Хватит уже этих бесконечных фонтанов. Съездите в Петродворец, что ли...

Кроме того, давайте мы, все-таки договоримся раз и навсегда. Ректальное отверстие не является самоувлажняющимся и не выделяет смазки даже в самом возбужденном состоянии.
То есть - нет. Нет. Не выделяет. Если там нет каких-нибудь неприятных заболеваний... но это опять же не к нам. А к проктологу.

5.2. И опять не о логике. Об анатомии.

Нам всем доводилось читать тексты и ловить себя посередине чтения на судорожном желании проверить: а все-таки по канону у Фудзимии две руки или три? И если он только что лежал на спине... каким образом партнер дышит ему в затылок?
Офф-топ: однажды мы не выдержали и одно такое описание начали отыгрывать в лицах, строчка за строчкой. Оно было исключительно весело...

Очень простой совет. Прежде чем погрузиться в волшебный мир слов и описаний... любую сцену попробуйте сперва на себе. И не терзайте воображение читателя пассажами типа: «Одной рукой он взъерошил партнеру волосы, а потом поцеловал, другой рукой обхватывая за плечи. Затем, поглаживая рукой по бедру, прошептал...»

Ну, не иначе как: «откуда у меня взялась третья рука, черт побери?!»

Нет, не думайте, что читатель поработает за вас и сам представит путешествие этой волшебной руки с плеча на бедро. Опишите, как это было. Что он чувствовал при этом? Было ли это движение резким или наоборот - дразнящим? Шуршала ли под пальцами одежда? И как смотрелась ладонь по контрасту с тканью – может, она выглядит загрубелой, или наоборот – слишком нежной... В общем, это ваш шанс.

То же самое и с банальными метафорами. «Влажная дорожка поцелуев»? Сколько можно?! Попробуйте на своей руке – сколько у вас хватит слюны... Ну и вообще, черт, что у этого бедняги с губами? Слюнявый идиот в постели... это слегка напрягает. Не знаю, кого как, но меня - точно.

5.3. Однако помимо анатомии у ваших персонажей есть еще и... характер!

Хотите верьте, хотите нет, но поведение вашего персонажа во время секса ничуть не менее важно, чем до или после этого. И два этих поведения должны иметь под собой хоть какую-то логическую связь. При этом понятно, что доминирующий по жизни самец в спальне вполне может превращаться в боттома – но не забывайте об обоснованиях!

Не превращайте своего персонажа, едва он переступит порог спальни, в истерично вопящего идиота, требующего, чтобы его немедленно пронзили-проткнули-наполнили и вознесли на вершины блаженства – немедленно! Ну, то есть, конечно, если ваш главный герой – не истеричный вопящий идиот. Тогда – пожалуйста. Но в противном случае... сперва, подумайте о том, чего ваш герой действительно хочет. Нравятся ли ему прикосновения? Грубые, нежные, покусывания, щипки, щекотка... Нравится ли ему, когда с ним бережны или наоборот, когда вдалбливают в стену. Нравится ли ему целоваться, а это нравится далеко не всем мужчинам, кстати. Любит ли он предварительные ласки или сразу берется за дело. Тихий он или громкий в постели, и скорее будет ругаться, или наоборот будет необычно нежен... Выгибает ли он спину, запрокидывает голову, скалит зубы, ерошит партнеру волосы, царапает ему спину, держит за руку – или сжимает ему ягодицы, закидывает ноги ему на плечи или лежит как бревно... Ну, что?

Секс имеет ценность и сам по себе, конечно. Но это еще и способ показать персонажа в определенной ситуации. Не забывайте об этом. Используйте это. На войне, как и в любви – любые средства хороши.
В литературе – тем более.

Ну и... Вау! Эти диалоги посреди коитуса...

Если только ваши персонажи не обладают дополнительным объемом легких, чтобы выкрикивать в порыве страсти что-то жуткое вроде: «Возьми меня, милый!» или «Крепче, глубже, сильнее!» или уж совсем пограничное «Познакомься со своей простатой, детка!» - вам придется смириться с мыслью, что во время секса ваши персонажи разговаривать не будут. Просто не получится, потому что:
а) скорее всего им не хватит дыхания, и
б) на что-то осмысленное им просто не хватит мозгов.
Когда подступает оргазм – тут обычно не до обсуждения биржевых сводок, вселенских катаклизмов, глубоких психологических порывов или прогноза погоды. Ну, если, конечно, секс не откровенно паршивый... но, в таком случае, зачем вообще нам нужна эта сцена?

5.4. Не только логика, впрочем. Есть еще и психология.
Оправдания, оправдания.

Есть одна позиция, которой катастрофически недостает большинству NCшных фиков, и это очень странно, потому что без нее вообще-то совсем никуда. Эта вещь называется обоснованием. Почему наши мальчики так невыносимо жаждут друг друга? Что это на них вдруг нашло?

Нет, я, конечно, понимаю, что: «ОМФГ, они оба такие кавайные! Конечно, они хотят спать друг с другом, а как же иначе?!» - это самое логичное побуждение, и чаще всего фанаткам этого достаточно. И лично я была бы последним человеком, кто стал бы возражать против страстного горячего секса между страстными горячими кавайцами...

Но ради всего святого, Монтрезор, избавьте нас от следующих сюжетных ходов:
1. Ой, я вся такая пьяная, такая непредсказуемая... и мы оба такие пьяные... И автор, видимо, не нашел ну совсем никаких других вариантов, чтобы свести героев вместе. Черт, лучше бы он с горя напился тоже...
2. Ой, я весь такой неразборчивый, и мне всё равно с кем и всё равно где, и я уже, с ума сойти, шесть часов нигде и ни с кем – и тут подвернулся этот... Ну, спасибо, что не фонарный столб, конечно. Могло быть и хуже...
3. Ой, я весь такой подслеповатый, и только что вот ударился головой вот в этого, и обнаружил, как он невозможно хорош и привлекателен, так что теперь буду прыгать вокруг него, пока он не заметит и меня тоже и не полюбит в ответ срочно!

Нет, бесспорно. Хороший автор любой банальный сюжет в состоянии повернуть интересным боком. И логически обосновать всё, что необходимо. В том числе и повальное пьянство персонажей, их ситуативную слепоглухонемоту, а также паралич среднего уха. Но все-таки. Все-таки, давайте будем помнить, что хотя все люди любят секс и способны им наслаждаться, но у них помимо инстинктов есть еще и мозги. И чувства. Это не собаки, которые бегают и нюхают друг у друга под хвостами (если только вы не пишете NC с зоофилией... но это уже не нц-17, сорри, вам на другой семинар). У людей есть эмоции. И память... ну, как правило. А еще у них есть некое прошлое, воспитание, предрассудки, предвзятые мнения, оглядка на окружающих... ну, и так далее. Наконец, есть типажи сексуальных партнеров, которые их привлекают или наоборот.

Хуже того. С людьми даже иногда случается такая странность... Им хочется не просто трахаться, а еще и испытывать по этому поводу какие-то эмоции. И если ваш персонаж вдруг повелся на простой, быстрый одноразовый секс... к этому должны быть какие-то предпосылки. В психологии. В его прошлом. Ну, в общем, хоть что-то. Хотя, честно говоря, лично я не нахожу NC на уровне «входит-выходит» такой уж завораживающей.

Заманивайте читателя. Дразните его ожиданием. Не спешите и дайте вашим героям очаровать друг друга. Пусть у них появится хотя бы минимальная причина рухнуть друг другу в объятия. Пусть поморочатся этим влечением, почахнут над ним, как Кощей над златом. Пусть в сексе будут заинтересованы не только непосредственно те части тела, которые в этом участвуют, но желательно также и голова... если уж не сердце. И помните, что существуют естественные преграды для этого всемирного закона притяжения. Вот, например:

1. А и Б – враги. В прошлом они уже пытались убить друг друга. Вполне возможно, что они и в будущем будут делать то же самое. Может, им вообще интереснее убивать, чем трахаться...
2. Как ни странно, А не является гомосексуалистом.
3. Как ни странно, Б не является гомосексуалистом.
4. А – это эгоистичный сукин сын, который совсем не готов падать перед Б на колени, только потому что Б этого вдруг захотелось.
5. А и Б оба не знают, как сделать первый шаг... и рискуют так его и не сделать. Ну, упс.

Слэшеры, друзья мои... иногда, хотите вы того или нет, но вам и правда придется считаться с тем, что по канону ваш персонаж не голубой. Так что не надо превращать обычного гетеросексуального мужчину в озабоченного идиота при одном лишь виде чужого члена... каким бы тот ни был «горячим и подрагивающим». Дайте им хотя бы минимальную причину. Пожалуйста! И если по канону ваш любимый персонаж оснащен подружкой, честное слово, ее недостаточно просто отправить в Бермудский Треугольник, чтобы забыть навсегда. Постарайтесь избавиться от нее хотя бы с минимумом логики и правдоподобия.

6. В общем... Мозг - это эрогенная зона.

Человеческие существа думают. Нет, правда. Некоторые даже постоянно. И иногда даже во время секса. И иногда о чем-то имеющем отношение к этому сексу. А иногда и нет. Вы можете использовать это для юмористических целей, чтобы показать, что секс на самом деле совсем не так хорош, как кажется... или просто проигнорировать как факт. Иногда это могут быть случайные проблески сознания: «Ой, обои пора переклеить!» Это может быть что-то забавное. «Черт! Зачем он лижет мне подмышки – это же щекотно!» Или нечто трагичное. «На что он намекает, когда лижет мне подмышки? Наверняка, в этом есть какой-то потаенный смысл!»

Но, в любом случае, это куда более жизненно, чем крышесносные оргазмы, от которых вселенная трещит по швам. Люди думают. Иногда они также чувствуют эмоции. И особенно здорово, когда всё это сочетается с хорошим сексом.


И еще немного примеров:

Уронив тюбик, Кудо осторожно прижал плечи Шу к стене, слегка массируя при этом мускулы. Его ладони медленно, с легким нажимом скользили вдоль обоих трицепсов

Губы Малфоя целовали его со всей страстью молодости, язык безжалостно разграблял его рот.

Упругий и надежный скакун, готовый прорваться, был вогнан в узкую дырочку с диким криком.

Ее норка истекала сладкими соками.

Со стоном, достигнув наивысшей точки наслаждения, он воспарил над землей, и весь его мир взорвался вдребезги.

Его язык, скользнув ему в рот и начал играть с языком парня.

Парень начал тяжело дышать, кровь вступила в детородный орган.

Малфой-старший нежно покусывал изящную шею и ключицы Гарри, а Драко занялся массажем сильных плеч.

Люциус, крепко прижав к себе Гарри, почти раздвинув крепкие половники его соблазнительной попки своим членом, подвел к кровати и вложил в дрожащие от предвкушения пальцы брюнета баночку с любрикантом. Слабый толчок в спину, и вот Гарри уже покрывает Драко и сладострастно трется об него. Длинные изящные пальцы прирожденного ловца покрыты вязким зельем и нежно трут сжатое колечко ануса.

Если уж один Поттер творил с ним невероятные вещи, то на пару с отцом они сводили бедного артефактолога с ума.

Малфой-старший отобрал у Гарри баночку с любрикантом и устроился за спиной у черноволосого квартерона.

@темы: творчество, не моё, ЯОЙ, литература, осторожно: злобный аффтар, психология

---

История прогресса NC-17

(не моё, от Ижду)

Помню, лет, прости Господи, восемь назад, когда мы ходили в интернет-кафе с дисками и скачивали целые сайты с фиками, уходили на месяц в задрот, потом повторяли процедуру. Вот тогда я понимаю, тогда были фики про тру мужиков: сэме целовал уке в губы, потом в шею, потом в грудь, дальше пупка стыдливо не спускался, переворачивал уке на животик и - ать-два. Все довольны! Потом появилась эта треклятая тумбочка. Она была, как ящик фокусника, непонятно было - что внутри, суровый сэме лез в нее рукой, далее следовало затемнение. В семнадцать лет я узнал новое для себя слово "любрикант". Как оказалось, это то самое, что скрывалось в тумбочке, потому, что в фанфиках наметилась новая тенденция. Любрикант не просто присутствовал, его начали применять! И вот тогда примерно начался этот разгул и анархия. Во-первых, любрикант не действовал без пальцев. Нужно было смазать им пальцы и ввести в уке сначала один, потом второй, потом - авторы и читатели дружно храбрились - третий! Потом оказалось, что ввести надо в попу. Слово "попа", она же "задница" стала камнем преткновения. Авторы много экспериментировали, пока, путем большого количества проб и ошибок не нашлось депломатично-стыдливое "задний проход", который потом окружили рюшечками и прозвали "влажной дырочкой". Влажной, благодаря смазке, конечно же. Вообще, все самые дикие фантазии смогли реализоваться благодаря любриканту.

тык, ибо есть дальше

Году в 2003, наверное, весь фандом ВК с замиранием сердца читал о том, как Шульдих поимел Айу катаной. И всем понравилось! У уке, тем временем появились части тела и ниже живота. Выяснилось, что у них тоже есть член, "настойчиво требующий к себе внимания". Вообще мне кажется, всем ужасам, что происходят сейчас в энцешных фиках, мы обязаны в первую очередь строптивому члену уке, который устроил целую революцию. Сэме никогда не были так привередливы, они входили, замирали, слышали болезненный вскрик уке, дрожали от возбуждения, делали своё черное дело и отваливались. Не такими были уке. Где-то в те же годы, пассивы стали требовать минета. Авторы крепились. Теперь уке надо было не просто ласкать его юное, хрупкое тело, ему нужно было отсосать, перед этим прочертив влажную дорожку от груди до пупка. Слава богу, неизвестно, чем кончались эти первые минеты, потому, что потом в уке надо было вводить пальцы (сначала один, потом второй, потом, если ты Гаав-сама, третий) и делать свое черное дело, о минете как-то забывали, было не до того.

В 2004 году оказалось, что сперма не клубничная, не сладкая, не мятная, а горькая. Как вариант - соленая (тут мнения расходились и каких-то авторов даже начали подозревать в мухлеже). Оказалось, что во время минета ее надо глотать. Уке, которых к тому моменту тоже безуспешно пытались приучить к отсасыванию, дружно кривились и заявили, что они будут давиться и закашливаться. Сэме, в свою очередь, захотели "видеть лицо своего возлюбленного" и стали требовать от уке ложиться на спинку. Я не спал ночами и переживал за отчизну. У партнеров начали расти волосы. и не на голове, а... вы не поверите, там. Сначала они, конечно, были мало заметные, прозрачные и даже полупрозрачные, мягкие и нежные, но затем, затем обнаглели и заколосились во всю. Эпилятора на них не было.

Секс становился все более развратным, а к середине первого десятилетия двадцать первого века и вовсе случилось неслыханное. Какого-то уке поимели одновременно сразу два семе. У уке была маленькая дырка, для человека, но большая для всего жанра энцешных фиков. К 2006 году революция, устроенная уке, сметает последние преграды. Деление исчезает, партнеры начинают меняться! Сегодня я имею тебя, завтра - ты имеешь меня. Оказалось, что у человеческих возможностей тоже есть предел, и когда Юки с Шуичи рассказывали, что делали это 12 раз за ночь, их поднимали на смех.

Несколькими годами ранее появляется нон-кон, бедеэсем, ангст и - как высший авторский пилотаж - юст. В фике появляется новый герой - читатель. Оказывается, что иметь ему мозги куда интереснее, чем иметь уке. Изменилась и сама одежда партнеров. Вместо рубашки на пуговицах, чьи полы медленно раздвигались, появились майки и футболки, которые резво задирались, а то и вовсе быстренько скидывались, символизируя эру сексуальной раскрепощенности. В конце концов, это все привело к тому, что член уке (ставшего к тому моменту боттомом), появившийся еще столь недавно, зажил самостоятельной жизнью, да еще и развратил член семе. Теперь член вставал, падал, опадал, ложился, игриво выглядывал из-за резинки стрингов, возбухал, торчал, наливался силой/влагой/кровью, истекал смазкой, краснел, пульсировал, втягивался, молил, требовал и угрожал. Несколько дней назад я читал какой-то фик, где член плакал. Короче, совсем распоясался. И вердикт был понятен - пороть. Пороть, пороть и пороть. Член, видимо, испугался и, как собака поджимает уши, поджал яички. Путем долгих уговоров, кнут решено было заменить кулаком, сжимавшим член у основания, чтобы не своевольничал больше положенного и не кончал, когда не просят.

На горизонте тем временем показался отблеск красоты. Не успокоившись на достигнутом, боттомы заимели себе простату. В том смысле, что она у них появилась. Обозначившись поначалу как "та самая точка", постепенно простата требовала к себе все больше внимания. Ее нужно было коснуться, в нее надо было попасть, чтобы мир, давайте хором, "разлетелся на тысячу осколков". В начале 2007 года я читал какую-то статью, чей автор восхвалял фикрайтера за то, что у него Снейп мучился сорок минут, пытаясь попасть Люпину в простату. Старая жизнь отходила в прошлое. Самые прозорливые, которые запаслись энциклопедиями по анатомии еще вначале двухтысячных, оказались на коне.

Казалось, мир уже не мог содрогнуться, но он все-таки содрогнулся, когда выяснилось, что языком можно работать не только спереди, но и сзади.
- Да нет, да вы шутите, - шептали пораженные читатели, - Лизать языком там?
- Ага! - радостно отвечали авторы.
- Что? Господи, нет! Какая гадость, - причитали топы - Ну, почему снова я?!
- А что такое? - не понимали уке, - Что вас не устраивает?
- Но это же... это же задница...
- И что? Можно подумать, мы ею какаем. Да вы когда-нибудь видели, чтобы уке какали? Вот, так что не надо тут возбухать, чай не член.

Как говорится, стерпится, слижется, слюбится. В общем, теперь мы имеем, что имеем, извиняюсь, конечно, за столь убогий каламбур. И нынешняя энцешная сцена мне лично напоминает инструкцию для сборки: поцеловать, прикусить, облизать, взять в рот, ввести, снова ввести, еще ввести/войти без подготовки, двигая рукой, замерев, толкнуться сильнее, задеть простату, снова задеть простату, не сдержать восторженного стона, снова задеть простату, двигая рукой в том же ритме, кончить, забрызгав живот/чтобы сперма текла по бедрам партнера. По окончании хорошо бы это еще все вылизать. Хотя, конец двухтысячных и научил нас наконец-то пользоваться презервативами. Если воспринимать энцу, как лакмусовую бумажку нашего развития, ну что ж - растем.

@темы: творчество, не моё, юмор, ЯОЙ, литература, аниме, осторожно: злобный аффтар

---

ЯОЙ СПАСЁТ МИР!!!

"Если герои друзья - это яой.
Если герои ненавидят друг друга- это яой.
Если герои видели друг друга два раза в малозначимых эпизодах, значит, они что-то скрывают. Яой!" (с)

Вы яойщик, если:

тык

1 Всё аниме делится для вас на «яойное» и «неяойное»!
2 Все бисёнены-определённо-яойщики!
3 Независимо от пола вы обращаетесь к себе в мужском роде!
4 И обижаетесь, когда вас не понимают!
5 Увидя кавайного вида парней, вы громко восклицаете: «Ня! Они точно яойщики!»
6 И решаете написать про них фик!
7 Любые персонажи мужского пола любых произведений (книги, аниме(и даже советские и американские мультфильмы!), кино)-яойщики!
8 И все вокруг-яойщики!
9 А те, кто не яойщики, те-юристки!
10 Хентай для вас вообще не существуует!
11 Хентай-это вообще-направильно!
12 Вы удивляетесь, когда видите на улице пару-парень+девушка, и думаете: «Вот извращенцы!»
13 Вы читаете только яойные фики!
14 И бываете только на яойных сайтах!
15 И ваш сайт посвящен яою!
16 Судя по вашему внешнему виду, очень непросто определить вашу половую принадлежность!
17 Вы громко возмущаетесь тем фактом, что в яойной манге существует цензура!
18 И в аниме…
19 Вы можете найти яой абсолютно везде!
20 А любая девушка-хентайщица из аниме, на самом деле переодетый парень-яойщик!
21 И вы приводите Нурико, как пример данной теории!
22 Вы подкалываете своего парня тем, что он видимо гей!….
23 Потому что общается с вами!
24 Благодаря вам, наука обрела новое понятие-трансгей!
25 И вы убеждены, что это новая раса людей!
26 В коллекции вашего аниме непременно есть:Ai no Kusabi, Yami no Matsuei, Boku no Sexual Harassment,Gravitation,Kizuna, Kaze no Kino Uta, Wish, Eartian, Zetsu Ai, Fushimi no Orchestra, Fake ,etc yaoi anime….
27 Вы пишите яойные фики про своих друзей!
28 А когда читаете реальные произведения, по которым писали или читали фики, удивляетесь, не обнаруживая ни одной яойной сцены!
29 Самая яойная раса-это эльфы!
30 А самые яойные существа-вампиры!
31 Яойнее вышеобозначенных могут быть только яойные кавайные эльфы-вампиры!
32 А все японцы поголовно-яойщики!( если уж не вся планета Земля!)
33 Ваши тетрадки сплошь испещрены изображениями кавайных бисёненов!
34 И наконец! Вы определённо яойщик, если читаете это!

Чем парень яойщицы отличается от обычного^^

тык

Она: "Скажи что ты думаешь? Ты думаешь обо мне? Или о той развратной блондинке???" Он: "Ээээ.... не знаю" Она: "что значит НЕ ЗНАЮ???"
Яойщица: "Ну скажи-скажи! Кому бы ты отдался из ККМ???" Ник: "Ээээ... никому" Яойщица: "Что значит НИКОМУ???"

Она: "Хватит уже резаться в НФС! давай лучше вместе посмотрим "Сладкий ноябрь" Он: "ну нафик, 2 часа этих слюней"
Яойщица: "Хватит играть в НФС! Ты дочитал "В ладонях он держал весну???" Ник: "там же 15 томов!!!"

Она (в слезах посередь ночи): "ты... всхлип... ты меня всегда-всегда будешь любить?" Он: "уху" Она: "Обещай мне!!!"
Яойщица (в слезах посередь ночи): "а Юури... всхлип... Юури ведь любит Вольфрама? они ведь поженяться?" Ник: "уху" Яойщица: "Обещай мне!!!"

Она: "Милый, а если бы я была толстая и косая ты бы всеравно меня полюбил? И мы были бы вместе да-да?" Он: "мммм...."
Яойщица: "Никиточка... а если бы я была мальчиком ты бы всеравно меня полюбил ведь правда? И мы были бы вместе да-да?" Ник: "мммм...."

Она (в его объятиях): "скажи мне "люблю" по французски - это так сексуально..." Он: "же тэм" Она: "ооо даааа...."
Яойщица (в его объятиях): "скажи мне что-нибудь по-японски... онегаи" Ник: "тётто маттэ кудасай" Яойщица: "аааа.... аригатооо... Номия-саааан..."

Она: "а если у нас будут близнецы мы назовем их... ммм... Мирослав и Ярослав! Правда оригинально?" Он: "аха"
Яойщица: "а если у нас будут близнецы их будут звать..." Ник: "Хикару и Каору" Яойщица: "Ты знал!!!"

Он: "Дорогая, ты красишься уже 2 часа - мы опаздываем" Она: "а ты хочешь чтобы я в таком виде пошла туда??? Не дождешься" Он: "понял, нет так нет"
Ник: "Дашенька, ты не могла бы оторваться от манги - мы должны были выйти из дома 2 часа назад" Яойщица: "ИИЭ!!!!!" Ник: "понял, нет так нет"

Он: "что тебе подарить на новый год, милая?" Она: "луну с неба... ну или норковую шубу хотя бы"
Ник: "что тебе подарить на новый год, Дашка?" Яойщица: "Гвенделя, обнаженного и мокрого Гвенделя. Ну или сухого и одетого хотя бы."

Она: "Милый, я тебя так люблю, как Джульета любила Ромэо" Он: "надеюсь это не значит что мы скоро умрем..." Она: "идиот"
Яойщица: "Никиточка, я тебя люблю как Като любит Иваки" Ник: "надеюсь это не... значит... что ты все же сделала тот заказа в секс-шопе??? 0_о Даш, я не готов!!!" Яойщица: "бака"

13 ЗАПОВЕДЕЙ ЯОЙЩИКА

тык

1. ВОЗЛЮБИ ЯОЙЩИКА БЛИЖНЕГО СВОЕГО!!!
2. Возлюби врага своего и станет он ближним твоим, ибо это позволит тебе возлюбить его как ближнего своего.
3. Не убий яойщика в ближнем своем.
4. Не укради яой у ближнего своего.
5. Поступай как подсказывает сердце тебе, ибо извращенство не порок, а большая радость.
6. Сотвори уникальное имя свое противоположного полу.
7. Сотвори себе кумира из яоя любимого своего.
8. Не измени ориентации своей, и не сойди с пути Истинного и Прекрасного, соблазнившись хентаем.
9. Люби, уважай и цени юрийщиц, ибо они - сестры твои.
10. Не уведи возлюбленного у ближнего своего, но третьим будь.
11. Помоги яою спасти мир.
12. Наставь ближнего своего на яой, ибо путь этот Истинный и Прекрасный.
13. Донеси до страждущих яой, и да снизойдет благодать на хентайный мир сей.

10 причин того, что тебе пора завязывать с яоем:

тык

0. Ты любишь смотреть греко-римскую борьбу.
1. В любом аниме ты ищешь яойную пару, даже если главные старик и слепая девушка.(«Между этим бурундуком и веником точно что-то есть!»)
2. Вопрос: «Кто в паре Л/Лайт семе, а кто – уке?» терзает тебя почище гамлетовского.
3. Ты уверена, что юри – это переодетые парни.
4. Твоя коллекция яойных додзи превышает 10 Гб из жёсткого диска на 40Гб.
5. Если ты видишь, как один чувак приглашает другого к себе домой попить пивка, ты вскакиваешь, начинаешь подпрыгивать и орать: «Яой! Яой! Яой! Яой!»
6. Ты вставляешь спички в глаза – чтобы стали больше, изводишь банками гель на чехарду на голове, как у Л или Наруто, утягиваешь грудь и сравниваешь губы парней с «нежными лепестками сакуры, укрытыми капельками росы)
7. В своём опроснике ты не реже, чем раз в неделю задаёшь народу вопрос: «Какая ваша любимая яойная пара?» и постоянно сравниваешь показатели(Ха, на этой неделе снова выиграли бурундук и веник!!!!).
8. Пытаешься развести друзей на яой и на 53-ий день пыток они соглашаются!
9. Ты - администратор группы: «Давайте отяойтим этот мир!» и вынашиваешь реальные планы, как это сделать.
10. Ты рисуешь яой - додзи и пытаешься впарить их издательству «Просвещение» как иллюстрации к стихам К. Чуковского.

@темы: не моё, юмор, ЯОЙ, аниме, осторожно: злобный аффтар

---

Жизнь в 100 словах

Давно хотела себе эту фишку...
Не моё, понятное дело)))

Слово. Шаг. Простуда. Врач.
Беготня. Игрушки. Брат .
Двор. Качели. Детский сад.

...дальше

Школа. Двойка. Тройка. Пять.
Мяч. Подножка. Гипс. Кровать.
Драка. Кровь. Разбитый нос.
Двор. Друзья. Тусовка. Форс.

Институт. Весна. Кусты.
Лето. Сессия. Хвосты.
Пиво. Водка. Джин со льдом.
Кофе. Сессия. Диплом .

Романтизм. Любовь. Звезда.
Руки. Губы. Ночь без сна.
Свадьба. Теща. Тесть. Капкан.
Ссора. Клуб. Друзья. Стакан.

Дом. Работа.
Дом. Семья.
Солнце. Лето.
Снег. Зима.

Сын. Пеленки. Колыбель.
Стресс. Любовница. Постель.
Бизнес. Деньги. План. Аврал.
Телевизор. Сериал.

Дача. Вишни. Кабачки.
Седина. Мигрень. Очки.
Внук. Пеленки. Колыбель.
Стресс. Давление. Постель.

Сердце. Почки. Кости. Врач.
Речи. Гроб. Прощанье. Плач...

@темы: творчество, не моё, стихи, литература, осторожно: злобный аффтар

---

50 правил яойщиков!

1. «Gravitation» – это стопудово яой, и плевать, что везде его относят к сенен-ай.
2. Это так, ибо все постельные сцены изначально на пленке присутствовали, но ночью пленка была порезана ненавистниками яоя, пока многоуважаемые творцы сериала спали.
3. Конечно, они спали друг с другом!
4.

тыкать тут

Считай молоко самым развратным и пошлым напитком.
5. И вообще почаще проводи ассоциации с яоем в повседневности!
6. Все симпатичные парни – геи по определению.
7. Все аниме-персонажи мужского пола, находящиеся в дружественных, либо во враждующих отношениях, - на самом деле - любовники. Все их настоящие отношения авторы сериалов пытаются тщательно скрыть беспонтовой показухой.
8. В твоём гардеробном шкафчике всегда должно присутствовать нечто маленькое, черное и из кожи – одежда пэтов как в «Ai no kusabi», как бы на всякий случай.
9. Обои рабочего стола должны изображать двух целующихся парней.
10. Вариант двух обнаженных парней, занимающихся любовью еще лучше.
11. Скины для WinAmp тоже должны вызывать ничто иное, как ассоциации с яоем.
12. И вообще, яойные картинки/додзинси/фанфики/анимации и прочее должны присутствовать в каждой папке на жестком диске твоего компа.
13. Не считай яойный фансервис джейрокеров простым выпендрёжем, заводящим публику. Они занимаются этим на сцене, потому что абсолютно нет сил терпеть прихода в гримерку, эмоции бьют ключом, а зарабатывать деньги в любом случае надо.
14. Если ты парень, принимай слово «натурал» как оскорбление.
15. Ты должен читать все яойные фанфики, даже если не знаком с героями пейринга.
16. Сам обязан писать яойные зарисовки, пусть даже это будет пустой флаф.
17. Пишешь по 3 и более фанфиков в день и этим зарабатываешь на жизнь.
18. Научись улыбаться как Сугизо (улыбка Люцифера), строить глазки как Шинья, смотреть как Гишо (взглядом вампира), стонать как Хакуэ.
19. Если процесс обучения дается с трудом, то забей, ударься в BDSM и читай фанфики исключительно рейтинга NC-21 с участием Die~en~Grey или же Malice Mizer.
20. Купи плётку, наручники и прочие причиндалы. Храни их в прикроватном ящичке, как бы тоже на всякий случай.
21. Все рассказы гомосексуального содержания, не повествующие о Джей-рокерах и аниме-персонажах, - не яой!!!
22. Во всех сообществах, где выкладывается разнообразная яойная инфа, всегда говори «спасибо, подрочил» по-японски.
23. Даже если инфа - полный отстой.
24. Под твоей подушкой всегда должен лежать тюбик лубриканта просто как талисман.
25. Всегда спорь с другими яойщиками позиция кого лучше: сэмэ или укэ.
26. Неотступно доказывай свою точку зрения, даже если понятия не имеешь, что обозначают эти термины.
27. Final Fantasy 7: Advent Children – это ой-ой-ой какой яой!!! Только опять же, от нас это скрывают.
28. Вообще считай, что все аниме изначально задумывалось в качестве показа прекрасной юношеской любви.
29. Жутко оскорбляйся при слове «извращенец». Ибо «извращенец» одно и то же что «хентай», а хентай - в топку!
30. Читай яойные фанфики о Джей-рокерах под музыку тех Джей-рокеров, о которых идет речь.
31. Косплеем занимайся только для продвижения яоя в массы. И только в яойных позах. Особенно в 69, и даже не спрашивай почему.
32. Постоянно одевайся а-ля любимый яойный персонаж.
33. Даже если тебя это уже порядком задолбало, не говоря уже об окружающих.
34. Если тебя вдруг начнут обзывать шлюхой, начни долгую и затяжную лекцию по «Моё сексуальное насилие» и тираду про Хакуэ из группы «Penicillin».
35. Повторение – мать учения. Загляни еще раз в пункты 6, 14, 24.
36. Читая русскую классику да и вообще книги (ты же не только фики читаешь?), ты обязан заострять своё внимание на словах, таких как «кончил».
37. Хоть и понимаешь, что это совершенно не то значение, которого хотелось бы, ты все равно должен убеждать всех и всякого, что там есть скрытый намек на яой!!!
38. Вместе с тем ты обязан всех уверять, что Булгаков – ужасный яойщик! Просто он тщательно отлынивает, называя поцелуй доктора Борменталя признательностью.
39. Смело заверяй всех, что от Армагеддона мир спасет яой!
40. И от вампиров в том числе. Ибо от яоя гибнет всякий Алукард.
41. Если это не пройдет, то хотя бы рекламируй яой в качестве защиты от комаров. Ссылайся на то, что комары – кровососущие, а от яоя дохнет каждый Алу… комар, то есть.
42. Раздобудь необычную мангу, где сэмэ становится укэ, и каждый раз перечитывай её перед сном.
43. Если ты куришь, то обязан курить только сигареты марки «Alfa». Этим ты отдаешь дань уважения Юкки Эйри.
44. И вообще, кури только ментоловые сигареты.
45. Даже если не куришь.
46. О чём ты сейчас думаешь? Ах, да, наверняка, представляешь откровенную яойную сцену…
47. И с завистью думаешь: «Мне бы так…»
48. От безнадёги снова ударься в BDSM, читай самые злостные насильственные фанфики с участием Dir~en~Grey и Malice Mizer.
49. Начни уже, в конце концов, практиковаться!!!
50. Даже если не с кем…

@темы: не моё, юмор, ЯОЙ, аниме, осторожно: злобный аффтар

---

Курс выживания для героев яойных фиков

1. Если вы попали в яойный фанфик, то вы попали. Попытайтесь выяснить, как обстоят дела с рейтингом. Есть шанс, что дело ограничится сенен-ай, если вы обеспечите достаточно ангста и будете много плакать. Запаситесь сырым луком.

2. Не пытайтесь объяснить авторше, что вы натурал, будет только хуже. Если вам удастся ее убедить, вас все равно отымеют, предварительно привязав к батарее.

3. Не пытайтесь намекнуть авторше, что вы – гей. Замучаетесь привязывать к батарее остальных героев фика.

я не слабонервный, хочу читать дальше

4. Сразу определитесь, кто вы – семе или уке. Это вам не слэш, меняться по ходу действия никто не разрешит! Ваши собственные предпочтения – вовсе не решающий фактор, роли нужно соответствовать.

5. Если вы хотите быть семе, советуем предпринять следующее:
Старайтесь казаться как можно выше ростом. Носите обувь на платформе. Почаще незаметно подпрыгивайте.
Щурьте глаза.
Поменьше говорите. Если все-таки придется, то постарайтесь говорить всем только гадости.
Научитесь пить, курить и материться.
Займите все вышестоящие посты в своей организации, а также, на всякий случай, во всех организациях, где работают люди, с которыми у вас напряженные отношения. Как правило, яоить вас будут именно с ними.
Из правила бывают и исключения. Старайтесь почаще грубить друзьям, знакомым, и (ой, случай бывает всякий!) родственникам.
Почаще напоминайте всем, что вы не любите детей, цветы и животных. Как только встретите животных - сразу бросайте в них цветочными горшками и детьми.
Смело прибавляйте себе возраста, сразу лет на десять, чтобы не прогадать.

6. Если вы хотите быть уке:
Будьте вежливы и приветливы.
Любите детей. Заботьтесь о животных. Поливайте цветы.
Делайте круглые глаза. Нет, еще круглее. Круглее! Во, отлично.
Почаще плачьте. См. выше – сырой лук!
Сядьте на диету и прекратите качать мышцы. Вы должны выглядеть худеньким и заморенным.
Старайтесь почаще маячить рядом с человеком, который больше всех подпрыгивает и щурится.

7. Если вы больны или ранены, готовьтесь к сексу. Да-да, вы не поверите, но это – наиболее эротический момент. Привяжите капельницу к спинке кровати, чтобы не опрокинулась.

8.Если вы чем-то расстроены (завял ваш любимый цветок, вы получили двойку за сочинение, злодеи вырезали всю вашу семью), готовьтесь к сексу. Что значит – не в настроении? Кто вас спрашивает?

9. Если вы только что победили всех врагов, готовьтесь к сексу. А что, надо же отметить!

10. Если вас захватили в плен… ну, вы поняли.

11. В принципе, если вы оказались в одной комнате с существом своего пола, можете сразу начинать раздеваться.

12. Почаще заходите в свою спальню, лучше вообще там жить. В принципе, авторша знает, что кровать – лучшее место для секса, но учтите, если вы слишком часто бываете в офисе, на улице, в подземельях, на крышах домов, в секретных лабораториях и студиях звукозаписи, то заниматься яоем она вас заставит прямо там.

13. Если сеанс яоя не особенно удался и закончился слезами и скандалом, не спешите расслабляться, скорее всего, это была первая часть фика с продолжением.

14. Если сеанс яоя удался отлично и в отношениях царит полная гармония, значит, настал момент для поворота сюжета в сторону ангста и драмы. Если не хотите, чтобы с вами случилось что-нибудь страшное, срочно начинайте изменять партнеру. Это отвлечет авторшу.

15. Если партнер вам изменяет, можете вздохнуть свободно. В ближайшее время вы будете заняты выяснением отношений, и жизнь и здоровье вас и ваших близких на какое-то время будет в безопасности. К тому же на время скандалов с партнером вам по умолчанию предоставляется отпуск на работе, а ваши враги на этот период уходят в подполье.

16. Не говорите авторше, что вы обладаете сверхъестественными способностями. Она заставит вас использовать их такими способами, которые вам даже в кошмарном сне не могли бы присниться.

17. Сразу подробно расскажите авторше историю своей жизни, если не хотите, чтобы у Вас неожиданно появилось тяжелое детство.

18. Расслабьтесь и постарайтесь получить удовольствие. Привыкайте. Авторша наверняка уже замышляет продолжение…

@темы: творчество, не моё, ЯОЙ, аниме, осторожно: злобный аффтар

---

Яой: новое увлечение российских школьниц?

Накопала в ЖЖ статью... во-первых, просто интересно. Во-вторых, там в дополнении ещё и смешно, до икоты и разбиения головы путём ударения её о клавиатуру. Не читайте, если хотите остаться в живых - я лично до сих пор полумёртвая...

тык

Yamete! Oshiri Ittai! (яп. Прекратите! Болит Задница!) – так иногда, шутя, расшифровывают аббревиатуру «ЯОЙ» (YAOI). Официально же направление в аниме или манга, посвящённое изображению гомосексуальных отношений между мужчинами расшифровывается так: «Яма наси, Очи наси, Ими наси» — «ни кульминации, ни конца, ни смысла».
Романтичная мультяшная порнография зародилась в Японии в конце 70-х-начале 80-х, когда среди фанатов массовой (аниме, манга, кино, музыка и т.д.) культуры начали появляться первые женщины. Тогда же начинает развиваться фанфикшен, в который женщины привносят такое направление как сенен-ай (любовь мальчиков), развившееся после как более легкий вариант яоя, без изображения сцен секса. А в фанфиках девушки с энтузиазмом начинают «слэшить» любимых героев (т.е. сводить, от слова слэш – «/», например, героев мультфильма – Гена/Чебурашка) во всевозможные «голубые» пары.
Странно, скажете вы. Женщины… и гомосексуальные отношения между мужчинами. Что может быть общего? Но этому есть свое объяснение.
Японская культура всегда отличалась строгостью и консерватизмом, особенно по отношению к роли женщины в любовных отношениях. При этом, взгляд на однополую любовь между мужчинами был гораздо терпимее. В отличие от христианской европейской культуры, гомосексуализм в Японии никогда не считался чем-то зазорным. Наоборот, некоторые трактаты по бусидо утверждали, что настоящему самураю гораздо естественнее иметь отношения с другим самураем, чем с женщинами, близость с которыми может отвлечь воина от строго исполнения своего долга. К тому же, японская эстетика утверждала, что красивый мужчина – это мужчина "женственный", привлекательный, культурный, но никак не мускулистый громила. Именно такими были герои классических японских эпических произведений (например, "Повести о Гэндзи"), и именно им стремилась подражать культурная молодежь. Так получилось потому, что эти эпосы создавали не мужчины, как это было в Европе, а женщины, придавая своим любимым героям собственные черты.
К тому же, женщина не могла признаться в своих чувствах возлюбленному первой, даже в манге. Но если о чем-то нельзя сказать прямо, то есть множество путей сделать это косвенно. Если люди принимают одного человека за другого, то и спрос с него, и отношение к нему, соответственно, иные. Игра в переодевание – один из путей. Женщина, которая скрывает свою сущность под образом мужчины – явление нередкое и в европейской литературе. Когда леди Оскар – героиня "Версальской Розы" Икэды Риёко – переоделась в юношу, в жанре манга для женщин родился такой персонаж, как "девушка-юноша". Оставаясь женщиной (в таких историях не было и намёка на лесбийские отношения, хотя героиня могла себе позволить легкий флирт с другими женщинами, и нередко девушки влюблялись в неё, принимая за мужчину), такая "девушка-юноша" могла получать то, что доступно мужчине. Она могла быть первой там, где всегда до этого оставалась второй: на войне и в любви.
Женщины хотели писать о себе, но так, словно им было дозволено всё, что дозволено мужчинам. Параллельно "девушке-юноше" появляется новый герой-юноша, ведущий себя в любовных отношениях как девушка. Именно он получил права, которых так не хватало женщинам. И описывая любовную историю между двумя мужчинами, женщины подразумевали под одним из них скрытую героиню.
А женская и мужская роли (в паре двух мужчин в яое) тоже разделяются на активную и пассивную. Семе – это старший, или активный партнер, который берет на себя мужскую роль, а уке – младший, пассивный, женственный.
Конечно, у вас может тут же возникнуть справедливый вопрос: «Каким образом это вообще касается Российских школьников? Порнография – дело не детское…». И все же, именно школьники (а точнее школьницы) сейчас поголовно увлечены этой странной культурой гомоэротизма. И возможным провокатором этого, как не странно, может оказаться православная культура, которая после распада СССР начала повсеместно возвращаться в российские семьи, принося с собой и иное отношение супругов друг к другу и новые-старые постулаты: «да убоится жена мужа своего» и «да будет муж любить жену свою как себя». А это, согласитесь, шаг в сторону от гендерного равенства…
Это и приводит в конечном итоге девушек к мысли, что идеальная любовь – это любовь на равных, а кто может быть «равнее» двух мужчин? Только их любовь и может быть идеальной – нет заведомо определенных ролей, т.к. они формируются уже потом, в процессе сближения.
Словом, яой крайне популярен в женской среде (особенно среди нового поколения), причём уровень этой популярности практически не зависит от национальности читательниц. Причины этого и по сей день остаются загадкой для исследователей. Благодаря этой необъяснимой, но, тем не менее, более чем значительной популярности, со временем яой оформился в весьма развитое и сложное литературно-художественное направление, в котором могут встречаться произведения в промежутке от целомудренных романтических драм до хардкорного гей-порно. Яой также охватывает и весь спектр выразительных методов — существует яой-манга, яой-аниме, яой-додзинси и (наиболее многочисленные) — яой-фанфики.
Другое мнение о том, почему яой так популярен у женщин – это утверждение, что через яой можно попробовать то, что невозможно в обычной жизни – возможность побыть мужчиной. Говорят, что женщина, с низкой в самом начале самооценкой, по сравнению с мужчиной, через яой себя реализует.
Для читательниц яой может быть привлекателен и тем, что в этих историях у женщин нет соперниц. Только мужчины, которые заняты мужчинами, а не другими женщинами.
В данный момент яой – это не только истории о трагичной любви в антураже XIX века. Яой бывает комедийным и драматическим, детективным и научно-фантастическим, фэнтезийным и мистическим, короче говоря, на любой вкус. И за пределами Японии яой становится всё популярнее и популярнее (об этом можно судить по выпуску официальных переводов манги), в нем нет запретных тем (собственно, как в литературе и искусстве, всё зависит от точки зрения), он рождает свои мифы и свои предания.
...И тут я наконец-то увидел этого парнишку. Именно увидел! До этого я смотрел на него, но не так. Как-то по-другому. А тут, когда он лежал подо мной, на лопатках (он оказался значительно слабее меня), я вдруг УВИДЕЛ его... — Письмо парня, признающегося в своей гомосексуальности Западным аналогом яоя (как по происхождению, так и, по сути) является слэш — также начинавшийся как движение авторов гомосексуальных фанфиков по популярному некогда сериалу «Звездный путь».
Как и собственно яой, слэш популярен строго в женской среде, а мужчины относятся к нему в лучшем случае равнодушно. А вот японские гомосексуалисты яой не признают – его романтизм они находят слишком слащавым и нежным.
Однако в других странах геи и бисексуалы нередко находят для себя в яое много интересного. И у Аояги Рицки – мальчика с кошачьими ушками и хвостиком, фигурирующего в манге и аниме Loveless, в разных странах, в том числе и в России, немало поклонников – как девочек, так и мальчиков.
А как дело обстоит в России? Какой именно разновидностью яоя увлекаются наши школьницы? Интернет пестрит русскими яой-сайтами, на которых девочки выкладывают свои рассказы, посвященные любви двух мальчиков. Да, да! Некоторые из них даже меньше интересуются аниме и мангой, чем этими самыми рассказами (а иногда и романами). Здесь яой очень крепко сплетается со слэшем, образуя уже совершенно новую (чисто женскую) литературу, основанную на любовных перипетиях между двумя молодыми мужчинами. Начинался жанр с фанфиков (об этом подробно в другой статье), но в последнее время появляется все больше и больше «ориджиналов» (то есть оригинальных яой-историй).
И, конечно же, яой девочки не только пишут, но и рисуют. В том же интернете полно художниц, глядя на работы которых поражаешься – с какой любовью прорисованы детали, выразительные лица у героев, хорошо подобраны цвета.
Некоторые считают, что яой – это невроз, и интересует он, в первую очередь, тех женщин, чья сексуальная ориентация колеблется между «би» и «гомо». Возможно, теория верна относительно зрелых женщин от 30 и старше, для которых увлечение «яоем» становится своеобразной патологией. А для девочек-школьниц это скорее этап развития собственной сексуальности, которая волей судьбы и под влиянием масс-медиа пошла вразрез с общепринятым вариантом «мальчик-девочка». Закомплексованность не дает их женской сущности разрабатывать традиционные модели отношений – стеснительность, разочарование, обида, сложность в общении и многое другое мешает девушкам считать традиционную модель «идеальной». Поэтому, подменяя понятия и роли, они создают модель отношений с их точки зрения безупречных, т.е. «мальчик-мальчик».
Эта удивительная метаморфоза, нетрадиционное мировосприятие помогает девушкам смотреть на вещи проще и пережить тот сложный период переходного возраста, в котором так сложно найти себя и остаться собой.
Кстати, на форумах, большинство девушек отвечает на вопрос о сексуальной ориентации «традиционная», что нельзя не принимать во внимание.
Среди поклонников жанра есть немало любителей «постебаццо». Например, девушка под псевдонимом Киприана провозглашает правила идеальной яойщицы, среди которых:
Идеальная яойщица не читает ничего кроме слэша и всё, что она читает, автоматически превращается в слэш.
Идеальная яойщица способна написать слэш даже по таблице умноженья.
Идеальная яойщица не может спокойно сидеть на уроке литературы, потому что она читала слэш на все произведения школьной программы. И именно поэтому учитель панически боится проверять сочинения идеальной яойщицы.
Идеальная яойщица не знает ни одного анимэ, мультфильма, фильма, книги и вообще ни одного произведения искусства которое бы не было посвящено гомосексуальным отношениям или хотя бы не содержало намёк на них.
Идеальная яойщица назначает свидание сразу двум парням, но никогда на него не является… и прочее.
Или, например, в яой-рассказы девушки переносят некоторые элементы аниме-стилистики, что делает героев рассказа «мультяшными». Т.е. вместо того, чтобы, например, удивленно поднять брови, герой «ловит подающую на пол челюсть», «валится навзничь», «бьется головой об стену» и т.д. То есть преувеличивают какие-либо реакции героев, ради создания того самого «мультяшного эффекта».
Еще одна особенность «яойщиц» – это желание найти яой везде, где только можно его представить. Не зря Киприана упоминала уроки литературы: увидев по телевизору/на улице/на фото/в книге красивого молодого человека, который еще и будет несколько женоподобен, яойщица причмокнет и скажет: «Няя! Какой кавайный», а «кавай» в переводе с японского будет означать «милый, похожий на девушку, женоподобный».
Подводя итог вышеизложенному, хочется сказать, что… хотя какой вывод можно сделать из статьи о культуре, у которой нет «ни кульминации, ни конца, ни смысла»?



И ПРИКОЛЫ ПО ТЕМЕ:

Яой может быть между всеми и всями.
Они дружат? Ну как тут обойтись без яоя?
Они враги? Просто за ненавистью они скрывают свою тягу к друг другу!
У них имена начинаются на одну букву? Хм, по-моему, это скрытый намек автора на яой.
Они один раз увидели друг друга в автобусе и разошлись? Какая хорошая предпосылка к яою!
Они вообще не знакомы, никогда не видели друг друга, живут на разных концах света и вообще между ними ничего нет общего? Не беда, связь отыщем (троюродная бабушка одного знала троюродного дедушку другого), познакомим, на самолете перевезем и вуаля! Такой желанный яой снова с нами.
У них разница в возрасте 40 лет? А любви, как говорится, все возрасты покорны.
Яойщика может остановить только смерть. В смысле одного из нацеленных персонажей. Да и то я не уверена.\\

- Я скептик! Я не верю в крепкую мужскую дружбу!
- А я яойщица! И прикинь, я тоже не верю в крепкую мужскую дружбу!

8 Марта - единственный день в году, когда многочисленные яойщицы перестают называть себя в мужском роде... подарки охото всем~ дес

Ххх:
Встречайте мну, властелина хентая, Повелителя Яонии!
Ххх:
*Японии
Ууу:
XD
Ууу:
По фрейду!

«Башню от яоя сносит конкретно...Ехал я как-то вечером на трамвае... За 9 было, поэтому трамвай был почти пустой. На остановке "Московская" заходят две милые и красивые девушки. Сели напротив меня. На их шапках и сумках я разглядел яойные значки. Ну, думаю - "хардкорные фудзёси"...
Одна смотрит в окно, другая достаёт альбом, начинает что-то рисовать. Вырисовываются на картинке два парня, естественно яойных... Ещё минут через 5 я, скося глаза, замечаю, что один из них похож на меня... (О_о омг)
Та, которая смотрела в окно, поворачивается, смотрит на картинку... Вдруг (я аж сам охренел) она хватает рисунок и говорит возбуждающим голосом: "Не так же!" Художница выхватывает рисунок, смотрит на меня, снова смотрит на рисунок и обиженно отвечает: "Всё так!" Первая хвтает её за грудь, начинает тискать и говорит: "Может исправишь?" (у меня чуть кровь носом не пошла). Вторая - "Хорошо, хорошо!.. Сейчас исправлю. Ты только до дома потерпи?.."

Farfy: Я своих уже приучила!
Farfy: Представь: физ-ра, урок. Училка: "мальчики направо, девочки - налево".
Farfy: Ну, я конечно направо. Она: "Катя, туда идут только мальчики".
Farfy: Я - "я знаю". Училка - "Но..." Весь класс хором: "Она мальчик!".
Farfy: Училка - "о_О а..." Весь класс снова хором: "Это не грудь, а мышца!".
Farfy: При виде меня теперь у неё глаз дёргается, а я довоооолен ^___^

Из анимэ клуба.
-Я мальчик!!! Хочешь докажу? Могу юбку поднять

ххх: все вы анимешницы - яойщицы!
ххх: ни одной нормальной анимешницы нет!
ууу: я не яойщица!
ххх: это хорошо!
ууу: я сёнен-айщица! "
ххх: Т_Т

dragonfly
из яоя тока гравитация
lesync
а кстати, оно про что?
dragonfly
про двух педиков )
lesync
это понятно ) а что они там делают?
Lesync
зря я это спросил...



Ну, друзья мои, это еще не все. Теперь так, чисто поржать))) анимешники - народ забавный:

xxx: я тут увидел
xxx: в Соул Итере
xxx: в 6 серии
xxx: на 00:47
xxx: Кид не заметил, что два прямоугольничка на пороге несимметричны!
yyy: о_о
yyy: ты меня пугаешь

Ginko
ААААААААААААА
Ginko
НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ
Ginko
На 2х2 в эльфиен лиед вырезали тот момент, когда кото щупал ню за грудь
Ginko
V____V"
Ginko
Это слишком большой стресс для меня, я ухожу в запой "

xxx: Эластичный бинт. В своём коспе я тоже не редко к прибегаю к этой хитрости, так как часто косплею парней. Очень больно правда убирать второй размер груди для нулевого, но потом быстро привыкаешь.
yyy: Второй? xD Мне третий приходится убирать)) Только я не эластичным бинтом пользуюсь, а утяжкой из бифлекса))
zzz: А чем мне пятый убрать. Подскажите, плиз?? Мну Юки косплеит...
kkk: Ппц. Все бабенции думают как бы увеличить на 3 размера, а мы - как бы под нулевой сдуть)))

Juta-RO: круче Ичиго только яйца!
Juta-RO: ...Ичиго

xxx: а что такое, почему поссорились?
yyy: да, она нарисовала мне гаару вконтакте т_Т натурально так, в шапке санта клауса
yyy: говорит: "поздравляю , ну как?"
yyy: я ответил, что как-то стрёмно( мне почему-то представляется гаара с полным горшком снега на детском утреннике вокруг детишек, и так серьёзно произносит: "снежный гроб! погребение!" Т_Т

xxx: Седня почистил наконец-то клаву
ххх: Почти стерлись кнопки wasd и 6
yyy: Ну wasd это понятно, а 6 чего? Сатанист чтоль?
ххх: Не-а ^__^

ххх: пахнет жареной болванкой "

Дед мороз: а теперь что надо сказать,чтобы елочка зажглась?
Анимешники: Катон! Гокакью но дзюцу!

aki-san: а правда, что манга Наруто издевается с 1976 года?! О_О
aki-san: *издается
chugaara: не не не, первый раз ты правильно сказал.

Материал из википедии.
Статья про котобус из аниме "Мой сосед Тоторо".
Цитата: "В одной из сцен фильма видно, что это самец."

ххх
Прогресс! Наконец-то из не аниме посмотрел Мадарагаскар 2! ^__^
Как думаешь, я смогу снова стать нормальным человеком?
ууу
Не знаю на счет остальных, но ты уже не вернешься к нормальным людям
ххх
Почему О_о
ууу
Ты несчастный нарутофан! Иззыди!
ххх
Что опять не так Т__Т
ууу
Помотри что ты написал!
ххх
...где?
ууу
еще внимательней!
ххх
ГДЕ?! О_о
ууу
В названии мультфильма!!! Т__Т
ххх
>__<"

{My}aut^.^Mi[ya]ut
при анимее сердце биться не должно
{My}aut^.^Mi[ya]ut
*анемии
{My}aut^.^Mi[ya]ut
><
{My}aut^.^Mi[ya]ut
гомен, профессиональное

anderson: пересмотрев много анимешек, стал замечать:
anderson: оказывается среди имён героинь очень популярны те
anderson: которые начинаются на "на"...
anderson: Нана, Наджика
anderson: Нанако
ujif: Наруто...
anderson: XD
ujif: XD

Приходит православный батюшка в Коноху крестить народ. Ну первым выбегает Какаши-сенсей:
- Меня, меня крестите!
- Как звать тебя, сын мой?
- Какаши!
Батюшка дрожащей рукой крестит его:
- Господи.... Крещаю тебя Акакием!

@музыка: Guano Apes - Open Your Eyes

@темы: творчество, не моё, юмор, ЯОЙ, литература, аниме, осторожно: злобный аффтар, психология

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Свобода

Драббл принадлежит не только мне. Всё начиналось как игра - один мой знакомый предложил написать начало рассказа (ИМХО - получилось слегка японизированно), предоставляя мне возможность окончить его на своё усмотрение. До рассказа, впрочем, не дотянулась - ну и ладно. Зато получилось в общем целостно, вам так не кажется?..


Осень. Падающие листья. Парк на возвышении.
Девушка на берегу. Морской бриз.
Ветер развевает её волосы. Она сидит и смотрит вдаль.
Уходящее солнце. Закат.
Последние лучи золотят и без того жёлтые листья.
Я сижу под сакурой и пишу.

Жизнь как песок. Хорошее, плохое...
Что останется? Неизвестность.

Но я знаю одно.
Время уходит не зря.

Как утром, солнце, пробуждая природу осторожными касаниями, так на полотне пути проступают цвета, и наступает рассвет, плетётся путь выбранный, а после, на закате, уходя с последними лучами, приходит забвение.

Жизнь.
Радость. Печаль.

Круговорот жизни.
Думаешь, если что-то случится с тобой, жизнь остановится?
Нет. Ты должен будешь найти дорогу наверх, опять наверх.
И только для того, чтобы мгновением позже вновь сорваться в пропасть.
Сизифов труд, да? Может быть, твои усилия не стоят этого?..

Но подумай - а что же тогда стоит твоих усилий?..
Это всего лишь мгновения жизни, рассыпающиеся бриллиантами из твоих рук. Ты упускаешь их, тратя время на раздумья.
Зачем?
Просто наслаждайся каждой минутой - и не важно, рвёшься ли ты к горным пикам, или спокойно лежишь на небольшом, нагретом вечным солнцем плато, посчитав, что уже достиг своей вершины.

Чувствуй.
Иногда стоит отпустить свою мечту, чтобы она сама протянула тебе руку и сказала "Пошли! Чего же ты ждёшь?.."
Не этого ли мы все боимся? Что, когда цель уже достигнута, мы остаёмся у разбитого корыта. И пусть это не корыто, а шикарная ванна с джакузи и новомодными прибамбасами - мы чувствуем себя всё той же старухой у покривившейся избы и слышим набегающий шум прибоя, который мы зовём "Судьбой".

А на самом деле всё, что нам нужно - это пригоршня воспоминаний, то единственное, что мы сможем забрать с собой, потому что это и есть мы сами. И чем ярче воспоминания, тем легче человеку уйти.
Печально. Больно.
Но в конце туннеля - того пресловутого, где брезжит свет или обступает со всех сторон тьма - там, в конце мы получим наконец то, чего никогда не сможем полностью достигнуть в этой жизни.

Мы получим свободу.

@темы: драббл, философия, творчество, литература, соавторство

---

Архитектор

Не моё, просто очень понравился драббл и я его чуточку подправила.

тык

Русоволосый юноша сидит за странным столом, полностью сделанным из бумаги. На нем -- огромный пёстрый замок, полностью состоящий из игральных карт. В руках юный архитектор вертит последнюю карту -- чёрного джокера, которого он, закусив губу, ставит на самый верх.
...И его прекрасный замок, пошатнувшись под невыносимой тяжестью последней карты, медленно вспархивает над головой своего творца беспорядочным тяжёлым облаком.
Юноша вздыхает. Вдалеке, в открытое окно слышны панические крики и звук крошащегося камня.

@темы: философия, творчество, литература

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Продолжаем разговор

Поёт кузнечик, как, солист,
Под золотыми облаками.
Неповторим упавший лист,
Неповторим лежащий камень.
Нам не дано войти, увы,
В наряде жёстком и зелёном
В прохладные леса травы,
Наполненные тихим звоном.

Воздушный наблюдать парад
На фоне алого заката,
Где лёгких мотыльков парят
Летательные аппараты.
Нам не постигнуть никогда
Земные тайны ноосферы,
Где мы живём, как Гулливеры,
Попав по случаю сюда.

Александр Городницкий

прода к предыдущему рассказу

— Каждый человек уникален. Мы неповторимы, как снежинки, как листья, как… С чем там ещё сравнивают?
— С листьями, звёздами, конской шерстью…
— Конской шерстью? — я удивлённо распахиваю глаза.
— Не знаешь эту сказку?
— Какую сказку? Сказка тут причём?!
В голове всё совсем перемешалось. Я тут распыляюсь на серьёзные темы…
— Ладно, давай свою сказку, — милостиво разрешаю я.
— Это сказка о короле, который мучил обывателей глупыми загадками, — она выдерживает эффектную театральную паузу. — И какой-то умник выкрутился: на вопрос «Сколько звёзд на небе?» ответил: «Столько, сколько волос на этом коне. Не верите — пересчитайте!». Ему, разумеется, в конце сказки отвалили кругленькую сумму.
Хорошая сказка. Поучительная.
— А ещё с облаками, — неожиданно добавляет подруга, и я в недоумении смотрю на неё.
Ах да, мы, кажется, говорили об уникальности.
— Итак, уникальность — дело хорошее, но имеются в виду ведь не отпечатки пальцев, тон голоса или рисунок радужки… Имеется в виду индивидуальность человека, его принадлежность этому миру — ну, его место…
— Угу. Внутренний мир, аура, карма…
Какая карма?..
— Ну допустим. И ещё кое-что, более важное. Каждый человек заточен под что-то: под определённую работу, под свои интересы, своё мировоззрение.
— Жаль, при рождении никто тебе это место не показывает. Приходится искать, толкаться…
— …и каждый из нас — творческая личность…
— …а потом оказывается, что его кто-то занял…
Мы совсем друг друга не слушаем.
— Погоди.
Она фыркает.
— Гожу.
— В общем, конечно, ты права. Совершенно верно. Почему нам не дают это место? То есть — не дают тому, кому оно подходит больше всех?
— Особенно рабочее! — радостно ввинчивает свою реплику подруга — и объясняет в ответ на мой обвиняющий взгляд: — Это я в свете последних событий.
Ах, ну да. У неё дочь ищет работу, пока — абсолютно безрезультатно. Не хочет быть «упаковщиком» или «супервайзером».
Правильно, и я бы не хотела.
— Почему человек обязан быть заточен под общественные установки-морали-принципы-традиции, давно не играющие роли?
— «По сути, — подруга закрывает глаза и цитирует наизусть, — судьба прописана соответствующей эпохой еще до рождения конкретного человека. Один автор сказал: «Я пришел в эту жизнь, пережив ее мысленно». Разве от этого не становится больно и противно? Идеальная версия существования для современного человека запечатана в радостном школьном детстве, увлекательном студенчестве, девяти кругах ада на рабочем месте, неограниченном количестве браков, воспроизведении на свет наследников и спокойным уходом в Царство Теней. И такой путь пройдет каждый, не зависимо от того, что он когда-то для себя решил — правила жизни написаны, извольте им следовать и не выпендриваться, тем более, что пока никому не удалось придумать более совершенной схемы. Но ему почему-то казалось, что он лишен права воплотить эту самую схему в жизнь. Будто бы навеки он запечатан в нерушимом кругу обязанностей, к которым совсем недавно так стремился, и не в состоянии свершить то, что предначертано любому из живущих на этой земле».
Всегда завидовала её памяти. Как ей это удаётся?
— Кто сказал — не помню, но у меня потом была депрессия! А потом я съела шоколадку и всё прошло!
Сластёна. Я-то хорошо об этом знаю — и протягиваю ей припасённую заранее шоколадку.
— Вот и сейчас не будет.
— Почему мы с тобой обсуждаем нечто, опасно близкое к «смыслу жизни»? — вдруг вопрошает она, держа в зубах уже распечатанную шоколадку.
Я пожимаю плечами и вздыхаю. Пол придётся мыть — по нему уже разбросаны тёмно-коричневые крошки и куски фольги.

@темы: философия, повседневность, творчество, юмор, литература

---

Исповедь графоманок

— …Как всё это начиналось? Я помню, мне было лет 14. Начиталась Пушкина, Есенина, ещё кого-то из великих рифмоплётов. И не смогла спать — в голове кружились фразы, целые строфы. Это был первый раз, когда я не смогла спать, пока не записала всё, что пришло в голову. А потом пошло-поехало: идеи. Имена. Фразы… Помню, в душ было сложно пойти — мокрыми руками за бумагу не ухватишься, ручка в пальцах прыгает, а голова забита словами, дикими задумками, бредовыми идеями. Приходилось запоминать. А потом — выходишь и бегом к письменному столу, и почерк прыгает от скорости.
Я умолкаю, наблюдаю, как подруга вертит в руках остывшую чашку.
— …это уже какая-то исповедь, тебе так не кажется?

Она только улыбается и начинает свой рассказ:

— А у меня поехало с трёх мушкетёров… Правда, я ничего не записывала — стеснялась, да и времени не было. Зато я сестре рассказывала сказки. Ну, то есть не совсем сказки. Пересказывала по памяти в авторском, переделанном варианте (всё равно она ничего не читает), придумывала свои миры… Правда, эта бестолочь иногда засыпала на середине рассказа.
Я смеюсь, а подруга уточняет:
— Ну я же вроде как на ночь рассказывала. Вот так неблагодарная публика погубила мою тягу к прекрасному.
— А мне некому было рассказывать, — говорю я; сестра у меня есть, но она старше. Это ей впору мне было сказки рассказывать. — Приходилось поверять себя бумаге. Она, кстати, никогда не засыпает посреди рассказа.
— Тебе больше повезло, — она сжимается, не договаривая «в этом месте ты должна меня пожалеть».
Я пожимаю плечами.
— Не расстраивайся. Потом же пришла я. И силой заинтересовала, заставила писать.
Мы некоторое время молчим, каждая думает о своём.
Несчастное детство, поди ж ты… прямо по Фрейду.
— Я помню, что начинала писать ещё раньше. Лет с семи. Мой первый рассказ, даже новеллка — детский, наивный, нестройный и очень-очень добрый.
— Добрый? — она удивляется, насмешливо кривит губы. — То есть в конце кто-то выжил?
Она хорошо знает мои привычки, но я на шпильку не отвечаю, пропуская её мимо ушей, только мягко подтверждаю:
— Выжил-выжил. Кстати, а вот интересно, — вдруг замечаю я, — и там без трагедии не обошлось… Ну, то есть, там не трагедия — так, детское представление о драме. И уже тогда я училась вплетать в сюжет драматическую линию так, чтобы всё, что происходило до того (то есть три четверти новеллы), казалось вообще несущественным. Эдакая длинная завязка.
— Ты маньячка, — она смеётся невнятно, своим собственным мыслям.
— В общем, я помню только, что не смогла научиться игнорировать пляшущие мысли, и пришлось заносить их на бумагу. А природная рациональность и — чего уж там — практичность, если не прагматизм, заставили «что-то с этим делать». И это при том, что я, по сути, никогда не любила сочинения: давались они мне без проблем, но я предпочитала чёткую математику, творческое рисование, даже школьную, далёкую от собственно спорта физкультуру… Наверное, меня добивали грамматические правила. Никогда не знала и не учила — и при этом писала грамотнее некоторых преподавателей.
Я умолкаю, погружаясь в воспоминания. Ничего интересного; не любила я школу. Времени там было больше, правда, но никогда не понимала желания «вернуться на школьную скамью».
— Потом, в пятнадцать, — продолжаю я, — мне захотелось написать «что-нибудь эдакое». Просто потому, что делать больше было нечего. И вдруг это вылилось в целый роман — увы, до сих пор неоконченный. Зато он послужил приличным трамплином. Затем были рассказы растущей, пышущей гормонами девочки, зацикленной на романтике, выросшей на историях красивой любви… Это прошло спустя три года. К девятнадцати я уже переключилась на мистику.
— Я тоже всегда любила фантастику и фэнтези, — подаёт голос подруга.
— Ну, это не совсем… хотя ладно. Первые два рассказав этом жанре… ну, они были крошечными, да к тому же и сонгфиками. Всего одна страница Ворда, не более 2,5 тысяч знаков — мелочь. Я, конечно, хотела крупную форму… но увы. Тогда я думала о другом: университет, учёба, менеджмент. Там преподавались точные науки, требовалась жёсткая логика, а изящные словеса меня мучили: не могла я трепаться без смыслу, и старалась укладываться в минимальный объём, принимая за кредо «Краткость — сестра таланта». И уже тогда не понимала: почему это не ценится? Ведь я подаю информацию просто, доступно и в двух словах! На контрольных одногруппники проходу не давали, зато преподаватели были недовольны. Ценилась способность говорить 45 минут и не сказать по сути ничего… Было обидно. Да и сейчас обидно — ведь и сейчас я ужимаю объём до нескольких страниц. 15, 20 тысяч знаков — вот и всё. Зачем больше, если мысль можно выразить и так? И не нужно продираться сквозь тома, чтобы услышать то, что хочет сказать автор. И незачем писать «Войну и мир», если можно ограничиться кратким афоризмом.
— Афоризмами лучше бы заменить Гюго и Стендаля, — вставляет свои пять копеек подруга, и мы обе смеёмся.
Да, ни того, ни другого писателя мы не любим. Увы, классики. Приходилось читать. Вот только ей удалось продраться сквозь бесконечность толстового пятитомника «Войны и мира», а я, устав на пятой странице, махнула рукой и ограничилась хрестоматийным, весьма сжатым и урезанным, содержанием.
— Увы. Сейчас народ тяготеет к массовости. Существует мнение, что люди ищут «стабильности». Я склонна считать, что мы попали под влияние «сериалов».
Это больная для меня тема, нечто вроде любимого мозоля, на который наступаешь сам с изощрённым мазохизмом. Я замолкаю; сейчас говорить об этом не хочется — ну уж точно не сейчас, когда на столе коньяк и шоколадные конфеты, а за окном беснуется плохая погода.
— Давай уж ты теперь немного поговори, — передаю эстафету подруге. — Ты говорила, что писала песни?
— Пыталась. В детстве я очень любила рифмовать. Ну и решила найти практическое применение своему таланту. Сочинять стихи мне показалось слишком банальным. Многие этим страдают, по статистике — каждый второй подросток из образованной семьи. Даже сестра. Поэтому я стала писать песни.
— И как? Я думала, ты не играешь? Как же музыка?
— А вот так же, — она разводит руками. — Правда, меня почему-то никто не хотел слушать. Может быть, это из-за того, что у меня отродясь не было ни голоса, ни слуха? Боюсь, это так и останется загадкой.
Я фыркаю в рюмку, расплёскивая коньяк.
Подруга не пьёт, она налегает на конфеты. Что ж, каждому своё в этой жизни.
— В детском садике я пошла на хитрость: сказала своей подружке, Юле, что знаю песенку про природу, а ей не расскажу. Бедный ребёнок гонялся за мной всю прогулку, а в конце забрала мою заколку и заявила, что не вернёт, пока я не спою. Ну я и спела. «Природа, природа, красива ты с роду, веточки не опускай, слёзоньки ты не роняй…» — и так три куплета. Заунывным голосом, с паузами в нужных местах… Юля на меня как-то странно посмотрела и убежала. Больше она со мной почему-то не общалась. Ну и пусть! К тому же она нравилась Родиону, моей первой — и единственной — любви. Мымра! — она сдвигает брови, перекривливая Анатолия Ефремыча Новосельцева.
Я послушно смеюсь: положено.
— Потом был домашний песенный конкурс. Мы с сестрой соревновались, кто из нас талантливее. Именно тогда на свет появились два моих шедевра. «Если бы люди кусались…» и ещё один. Какой — не помню. Эта песня, как и вторая часть «Мёртвых душ», навеки потеряна для потомков. Увы… зато у первой я даже помню куплет… хотя их там и было, кажется, четыре…
Кусается собака, кусается змея,
А людям вот кусаться никак нельзя-а…
А вот это действительно выглядит до того умильно, что я вытираю неподдельно счастливые слёзы.
— И припев, — добивает меня подруга.
Если бы люди кусались —
Как здорово было бы жить на земле!
— …три раза. Мама на меня как-то странно посмотрела. А потом они с папой развелись, и она уехала жить в другой дом. По версии, которую предоставили наивным нам, — потому что какая-то её тётка уехала в Тьмутаракань на два… нет, три года, и за домом надо кому-то следить.
Она на минуту запинается при упоминании о матери. Я всё-таки наливаю ей коньяк.
— У меня тоже было что-то такое же шедевральное, — говорю я, нарушая неуютную колючую паузу. — Называлось «Я люблю малину собирать».
Она благодарно хлопает рюмку и быстро запихивает в себя кружочек лимона. Кривится.
— После этого у меня наступил творческий кризис. Я пела только песни других исполнителей. Попсовые, типа «Муси-пуси» и тех, в которых часто повторяется «ла-ла». Мелодию, я, конечно, перевирала до неузнаваемости, но слова оставались те же. А если я их не помнила, то просто мычала в соответствующих местах. Так как все песни были жутко приставучими, вместе со мной их пели все остальные члены семьи. Я даже шестимесячную Лизу научила петь «На-на-на-на-на» Эминема и двигать головой в такт… Ещё я научила её по команде «Концентрация!» соединять указательные пальцы на руках. Правда, она делала то же самое и на «котрацепцию», и на «конкуренцию», но это уже не важно, правда?.. В конце-концов, моя мама №2, после того как два дня подряд пропела «И в следующей жизни, когда я стану кошкой, кошкой, ла-ла…», официально объявила меня гадиной. После этого я сделала соответствующие выводы и завязала. Брак родителей продержался ещё 3 года… Больше я не пела. Одинокий, никем не понятый гений, я зарыла свой талант… Навеки!
Она торжественно вскидывает руки.
— Ты просто… Даже слово найти не могу…
— Бедняжка? — с готовностью подсказывает она.
Я киваю. Ну да.
Дверь на кухню тихонько приоткрывается, просовывается взлохмаченная голова мужа.
— Девочки, вы чего ещё не спите? Четыре утра почти…
Я бросаю взгляд на часы. И правда, засиделись.
— Идём уже.
Завтра четверг, но мы с подругой можем позволить себе поваляться в кровати подольше. А что? У писателей ненормированный график.

@темы: философия, повседневность, творчество, юмор, литература