Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

СЮДА будет скидываться всё, что плохо лежит и жалко выбросить

Зеркало мира есть у меня.
Хочешь взглянуть - так не бойся огня.
Этот огонь воспоет моя лира.
Пусь люди знают - есть добрая сила
Имя вампира В зеркале мира!
(с) К. Никольский "Зеркало мира"

მე მხიარული ვარ
იცი რატომ?
იმიტომ ბედნიერი ვარ
იცი რატომ?
ღმერთს ვუყვარვარ
იცი რატომ?
იმიტომ რომ მან კარგი მეგობარი მაჩუქა.
იცი ვიინ? შენ.

09.01.2015 Жалко, что люди не летают. Так можно было бы топнуть ногой и они такие все - ур ур ур и разлетелись.

У автора, на самом деле, есть только две награды - приличный гонорар и доброжелательный отзыв читателя, мнение которого автор уважает. Все остальное — суета и побрякушки.
Борис Стругацкий

Миром правят жажда власти, секс и чувство голода.
Зигмунд Фрейд

23.12.2014 талантливые попадают в цель, в которую другие не могут, а гении - а цель, которую другие не видят

Одиночество обусловлено не отсутствием людей вокруг, а невозможностью говорить с людьми о том, что кажется тебе существенным, или неприемлемостью твоих воззрений для других.
Карл Густав Юнг

13.01.2014 то чувство, когда вы пытаетесь тонко на*бнуть человека, а он слишком глуп чтобы это понять

Быть человеком
Будут в твоей жизни и взлеты, и падения, и удачи, и разочарования. Но помни, сынок, самое главное — как бы ни сложилась твоя судьба, в какие бы обстоятельства ты ни попал, при любом раскладе надо оставаться человеком! Хитрой, коварной, беспощадной тварью!
Пётр Бормор, "Записная книжка"

11.01.2015
— Я предпочитаю Шато Клерк Милон, 81-го.
— А как вам изысканный букет Шато Мулен Сен-Жорж 78-го?
— Волшебно. Позвольте, я вас трахну, пока варится гречка?

11.01.2015
— Для чего нужны отношения?
— Чтобы вместе посмеиваться над тщетностью бытия.

12.01.2015
Я слышал столько клеветы в Ваш адрес, что у меня нет сомнений: Вы — прекрасный человек!
Оскар Уайлд

14.01.2015
Я не одобряю дуэлей. Если человек пришлет мне вызов, я мягко и уважительно возьму его за руку и проведу в тихое место, где смогу беспрепятственно его убить.
Марк Твен

'Качество - это то, без чего что-то перестаёт быть тем, чем оно должно быть. (Гегель)
'Мы живём в эпоху мастерского осуществления преступных замыслов, и то, что вчера ещё считалось преступлением, сегодня считается законом. (А. Камю)
'Трудно управлять народом, который много знает и много понимает. (Лао Цзи)
'Люди намного легче простят вам любые ваши недостатки, промахи и даже пороки, чем ваши добродетели. (Ф. де Ларошфуко)
'Если факты противоречат истине - тем хуже фактам. (И.В. Сталин)
'Что толку рассказывать, если все равно никогда не удается описать словами свои чувства. (Стивен Кинг)
'Обычно я думаю о чем-то своем, а улыбаюсь из вежливости. (Франсуаза Саган)
'Всегда поступай правильно. Так ты вызовешь удовлетворение одних людей и удивление прочих. (Марк Твен)
'Ты - женщина, и этим ты права. (Валерий Брюсов)
'Сердце надо беречь, и не только своё. (Кроткий)
'Истинное назначение человека - жить, а не существовать. (Лондон)
'В одном вопросе мужчины и женщины, безусловно, согласны между собой: и те, и другие не доверяют женщинам. (Менкен)
'Жизнь - не те дни, что прошли, а те, что запомнились. (Павленко)
'Для мужчины любимая женщина - святыня, алтарь... И вот, когда первый встречный авантюрист приближается к этой святыне, как к стулу, и обращается с нею, как со стулом, а святыня чуть ли не в восторге от подобного обращения, тогда... начинаешь подозревать, что алтарь-то и на самом деле - всего только стул. (Пруст)
'Человек подобен дроби. Числитель есть то, что он есть, а знаменатель - то, что он о себе думает. Чем больше знаменатель, тем меньше дробь. (Л. Толстой)
'Если я чего-нибудь и стою, то потому, что одинок и ненавижфу. (Эмиль Золя)
"Есть только две бесконечные вещи: вселенная и глупость. Хотя насчет вселенной я не вполне уверен. Альберт Эйнштейн

'''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''
'Счастье - это когда тебя понимают. А несчастье - это когда тебя раскусили.
'У меня есть своё мнение, но я с ним не согласен!

'Жить тоже вредно. От этого умирают.
'Работа - не волк. Работа - ворк, а волк - ходить.
'Занятие ерундой на рабочем месте развивает слух, бдительность и боковое зрение.

"Все с детства знают, что то-то и то-то невозможно. Но всегда находится невежда, который этого не знает. Он-то и делает открытие.

'''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''''

запись создана: 26.09.2011 в 00:00

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Сергей Лукьяненко. Осенние визиты, часть 1 "Приход", глава 5

В "Осенних визитах" один из главгероев - писатель, Ярослав. Писатель... нда. Так вот, именно его вступление меня зацепило. Чем-то зацепило. Наверное, потому, что что-то в этом есть - и сам Лукьяненко, может быть, писал его с себя, хоть частично, хоть немного...
Ну, что сказать. Увы.

поразиться глубине моего цинизма

— Раскрой мне судьбу, — сказал человек.
— У тебя нет судьбы, — ответила сфинга.
— Тогда — умри.
Человек отвернулся от жалкого логова в песчаном откосе, от хрупких рыжих костей, крошащихся под лапами чудовища, от пепельных струек пыли, текущих, как умирающий дым. Впереди была дорога — стальные нити на бетонной полосе и блики заката в стеклянных иглах осколков.
За его спиной древнее как мир существо выгнулось в судороге. То, что оно привыкло дарить другим, приближалось к сфинге.
— Нет… Нет, Убивающий Словом… Я не могу умереть.
Человек стал насвистывать. Мелодия рождалась и умирала между склоном холма и бесконечной равниной. Потом в нее вплелись слова.
Сфинга привстала — львиное тело, бронза шерсти и прекрасное женское лицо, золото волос — все подернулось пеленой. Лишь в глазах еще жил яростный желтый огонь.
— Подожди, Убивающий Словом… Я не вижу твоей судьбы, но скажу, кто знает ее.
Человек остановился. Тишина — музыка смерти. И снова голос…
Сфинга выпрямилась, став выше человека. Ярость, ненависть и страх смешались в ее голосе:
— В мире снов, недоступных тебе… в мире снов, человек. Там знают твое предназначение. Там твои корни — но тебе их не найти.
— Спасибо, — сказал человек, и посмотрел на сфингу — долго, прощально. — Теперь — слушай…
Сфинга захрипела.

Щелчок по клавише — и компьютер проглотил написанную страницу. Ярослав не любил прерываться посреди строчки, но ему перестало «писаться».
Ничего, бывает.
Он пролистал текст к началу. Полюбовался, как аккуратно все выглядит на экране. Ровненькие строчки, приятный шрифт, и такой же гладенький текст. Любая вещь поначалу пишется легко, и фэнтези, сказка для взрослых — не исключение. А эту повесть, «Книги Пути», Ярослав начинал писать давным-давно, когда еще не знал, как включить компьютер. Писал он тогда хуже… наверное. Но зато — как легко — Боже мой, как легко. И не нужно было подстегивать себя кофе с коньяком, сигаретами, музыкой. Он просто садился и писал — на громыхающей, изящной, как кусок чугуна, «Москве». И строчки были кривыми, а ошибок раз в пять побольше… но писалось так легко!
Он налил из джезвы остатки кофе. Щедро сдобрил сахаром и коньяком. Попробовал… да, пожалуй, этот кофе придется пить залпом. Ну, поехали. Здравствуй, желудок; привет, сердце; как дела, печень? А теперь — самое приятное добавление к кофе — сигарета. Хеллоу, легкие!
Быть писателем — занятие слегка самоубийственное. Некоторые справляются без стимуляторов. Но некоторым уже мало алкоголя и сигарет.
Три книги в год — иначе не выжить. И пусть две из трех будут халтурой, массовым чтивом, космическими операми и фэнтези. Главное — продать рукопись, остаться в десятке, быть на слуху. Любая профессия имеет неписаный закон — вначале ты работаешь на авторитет, потом авторитет работает на тебя. Увы, в литературе авторитет держится недолго… да и не существует вообще за малыми исключениями. Любой текст — вызов каждому умеющему читать. Самим фактом своего существования он требует несогласия. И это правильно, наверное. Что ни говори, а литература может научить лишь одному — не соглашаться.
Ярослав вышел из «Виндоуса», поглядел секунду на жовто-блакитную нортоновскую таблицу. И запустил «Визит во тьму» — любимую игрушку последнего месяца. Честную, незатейливую игрушку по маханию мечом. Халтура после халтуры…
Задумав «Книги Пути», Ярослав не считал их чтивом. Вовсе нет. Хотел рассказать о любви и ненависти, о том, как мальчик становится мужчиной, о том, что никакие победы не стоят дружбы и любви…
Он стал умнее с тех пор? Или циничнее?
Игрушка терпеливо ждала. Маленькая фигурка рыцаря стояла на опушке леса, опираясь на длинный двуручный меч, поглядывая то вперед, то сквозь экран, на Ярослава. Он курил, глядя на плывущие по экрану облака, гнущуюся от ветра траву, посверкивающие в чаще глаза. Нарисованный мир, нарисованный герой, нарисованные страхи. Он занимался тем же. Рисовал опасность и победу, ненависть и любовь. Он просто-напросто умел рисовать словами.
Рыцарь на экране пожал плечами, поднял меч. И двинулся к нарисованному лесу. Даже у придуманных героев есть право выбора.
Откинувшись в кресле, Ярослав прикрыл глаза. Странный день. Все как обычно — утренний поход за продуктами и сигаретами, возня с компьютером — этим маленьким миром в себе, новые страницы текста — единственное, что он умел делать. Все в порядке. Но почему-то его не отпускало напряжение.
Драка. Вся жизнь — драка. Можно уйти от политики, от карьеры, от любви, спрятаться за куском холста или листом белой бумаги — все равно жизнь останется поединком, просочится в краски картины и строчки текста. Иначе они никому не будут нужны. Жизнь лишь материал, через который смерть осуществляет себя, не более того. И чтобы сказать о любви, приходится говорить о ненависти.
Ярослав не глядя протянул руку и отключил компьютер. Едва слышный шум вентилятора стих, и обрушилась тишина. Рабочий вечер окончен.

@музыка: Николай Носков - Снег

@настроение: скверное. увидела бы сейчас Лукьяненко - дала бы в морду

@темы: фэнтези, философия, мистика, творчество, не моё, литература, ангст

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Если б фантастика была психбольницей...кем бы были писатели?

16.03.2011 в 19:33

Пишет  .нежный снежный:

23.02.2011 в 21:21

Пишет  Eilien Shadow:

Если б фантастика была психбольницей... кем бы были писатели?
(С)пёрто. Вспомнить бы, откуда... ^^'


Дуглас Адамс - тихий больной. Единственным отклонением является постоянное ношение с собой полотенца. Иногда пытается дозвониться в несуществующий ресторан и заказать столик на вечер.

Айзек Азимов - по образованию юрист; разговаривает на профессиональные темы с бытовыми приборами.

Роберт Асприн - быстро и неуловимо перебегает из палаты в палату, называя их измерениями, а себя - демоном. Пристально всматривается в каждого встречного, пытаясь распознать заклятие личины.

Клайв Баркер - опасный психопат. Содержится в смирительной рубашке, поскольку размазывал фекалии по стенам и пытался отрезать себе ухо очками Брэдбери.

Андрей Белянин - считает себя реинкарнацией Петросяна. Часто произносит слово "лопата".

Уильям Берроуз - думает, что не болен. Врачи знают, что он болен, но не знают чем. Потихоньку описывает происходящее в больнице, но думает, что ее не существует. Пописывает статьи в научные журналы и тырит какие-то подозрительные таблетки-порошки-жидкости из аптечек и употребляет их.

Эдгар Райс Берроуз - феральный ребенок, изъясняется односложными предложениями. Убежден, что находится на планете Марс Барсум.

Дэвид Брин - ловит и обучает всевозможную живность, от насекомых до птиц, заранее планируя для каждого подопечного пост в экипаже космического корабля.

Рэй Брэдбери - милый старичок-маразматик. Его все уважают, но никто не слушает. Хроник.

Р.С. Бэккер. Тихий пациент, заведующий больничной библиотекой. Более всего предпочитает философские труды классических авторов, анатомический атлас в подробностях, и журнал "Хастлер". Способен без запинки выговорить фразу: "иммаментные признаки его когнитивных функций полнились реверберацией дочеловеческого ужаса". После общения с ним, пациент Джордж Мартин перестал путаться в именах.

Йен Бэнкс - двойной агент. Утром - пациент, вечером - Доктор Йен М. Бэнкс. С особым цинизмом колит уколы, любит ос и странные конструкции/занятия.

Андрей Валентинов - страдает манией величия. Скачет на деревянной лошадке по коридорам и размахивает палкой с криком: "Бей краснопузых". После того, как был пойман Кеном Кизи и его другом индейцем, сменил клич на "Бей римлян".

Владимир Васильев - подменяет Лукьяненко, когда у того обострения. Выскакивает из тени и кричит "Всем выйти из сумрака...". Когда же Лукьяненко в строю, считает себя собакой не способной убивать себе подобных.

Жюль Верн - тихий старичок. Любит рассказывать о своих путешествиях, порой приукрашая события.

Курт Воннегут - образцовый пациент, которого демонстрируют на всех инспекциях. Считается, что близок к выздоровлению. Дружелюбен.

Лорел Гамильтон - неизлечимая нимфоманка. Содержится в специальной палате без дверных ручек и других продолговатых предметов.

Нил Гейман - пациент с множественными личностями. Кроме того, охотно копирует заболевания других пациентов.

Фрэнк Герберт - постоянно залезает в подвал с консервной банкой. Говорит, готовится к рыбалке. Часто околачивается возле лотка, в который гадит больничный пёс Кузя.

Уильям Гибсон - ярко выраженные суицидальные наклонности: любит совать пальцы в розетку.

Дмитрий Глуховский - все время ковыряет стены ложкой. Палаты называет не по номерам, а по именам русских классиков.

Василий Головачёв - опасный буйнопомешанный. Пытается тренировать на других пациентах техники русбоя.

Эд Гринвуд - в целом безобиден, любит изображать доброго волшебника, но утверждает, что в молодости некоторое время был женщиной.

Терри Гудкайнд - периодически забегает к главврачу и пытается предложить ему новый способ пытки лечения пациентов электрошокером. Долго рассказывает, как он всех ненавидит и пытается написать кодекс больницы.

Роберт Джордан - страдает тягой к многословному описательству всего и вся; зато лучше всех знаком с архитектурными особенностями больницы и часами рассказывает о них каждому встречному. Еще одно его хобби - обсуждение глубины декольте на халатах медсестер.

Олег Дивов - получил тяжелую контузию в армии. Потерял память. Постоянно лезет в драку с африканскими дружками Глена Кука.

Филип Дик - присутствует в своем обычном качестве.

Марина и Сергей Дяченко - бывшие доктора. После того, как они слишком усердно описывали мании своих пациентов, сами были госпитализированы. По привычке пытаются обследовать соседей по палате. Вмесете с Г.Л. Олди и Валентиновым были пойманы на причудливых групповых сексуальных экспериментах.

Дмитрий Емец - подглядывает за Джоан Роулинг в дУше, после чего своими словами пересказывает другим, что видел.

Роджер Желязны - неагрессивен, замкнут. Когда говорит, никто его не понимает. Пытается проходить сквозь стены, рисуя на них картины.

Евгений Замятин - тихий пациент. окликается на номер своей истории болезни. Требует, чтобы ему сделали операцию на мозге.

Василий Звягинцев - бывший военный, в результате контузии получил размножение личностей. Любит стоять перед зеркалом и репетировать фразу: "Мы подумаем, товарищ Марков".

Дэниел Киз - уникально низкий IQ (68 баллов). Ходит по коридору утверждая, что это "лабиринт". Разговаривает с воображаемым другом - крысой по имени Элджернон
Стивен Кинг - опасный тип с раздвоением личности. То разрушает конструкции, которые собирают из кубиков другие пациенты, то принимается с остервенением строить собственные. Боится умывальных раковин, красноносых людей и больничного пса Кузю.

Артур Кларк - панически боится компьютера главврача. Все время хлопает в ладоши, "отгоняя динозавров". Боится впасть в детство.

Йон Колфер - безобидный пациент с суперинтелектом и навязчивой идеей. Все время проводит в подвалах больницы ища дорогу "вниз".

Майкл Крайтон - сумашедший ученый. Одержим идеей создания разумных микроорганизнов, но шарахается от любого сообщества людей и не только.

Глен Кук - собрал группу из пациентов африканского происхождения, постоянно с ними шушукается.

Дин Кунц - пациент с кучей комплексов. Утверждает, что в каждом человеке сидит зло.

Г.Ф. Лавкрафт - внешне безобидный пациент, ему доверено мыть полы. Много времени проводит в туалете, возле унитаза; при этом шепчет всякий бред вроде "Дети Глубины" и "Р'Лиех". Утверждает, что родом из Тулково.

Брайан Ламли - уверен, что он и есть Ктулху. Сторонится Логинова, Мьевиля и Пелевина.

Урсула Ле Гуин - особа приятная во всех отношениях, кроме одного: вечно заливает душевую.

Святослав Логинов - уверен, что он умер и попал в ад. Расчертил все полы на квадратики и играет в игру "Поймай Ктулху", из-за чего постоянно ссорится с Лавкрафтом.

Сергей Лукьяненко - шизофреник. В светлое время ходит по одной стороне коридора, в темное по другой .

Клайв Льюис - ходит по больнице и проповедует библейские ценности, ради удобоваримости заворачивая их в яркие приключенческие обертки. Собрал небольшую паству, вместе с ними готовится к Последней битве с персоналом гостиницы.

Чарльз Маклин - крайне беспокойный пациент. Его постоянно посещают видения и мучает чувство вины. Почти все время проводит на люстрах.

Джордж Мартин - очень общителен. Со всеми знаком, но вечно путает имена. Проявляет нездоровый интерес к холодильникам и газовым плитам.

Ричард Матесон - думает, что кроме него, в больнице никого нет.

Чайна Мьевиль - нездоровый интерес к мусорным бакам, Ктулху и брату его Лавкрафту, страдает из-за лысины, много раз пытался красть парики других пациентов. "Ловит Ктулху" вместе с Логиновым.

Джон Норман - преследует пациентов женского пола с целью одеть на них ошейник. Постоянно красит отрастающие волосы в ярко рыжий цвет. Если может, препятствует истреблению больничных тараканов. Подкармливает хлебом птиц, прилетающих к окну его палаты - одержим идеей оседлать одну из них и улететь.

Г.Л. Олди - сиамские близнецы. На одном теле две головы. Страдают раздвоением личности. Любят играть в шашки с Хайнлайном.

Гай Юлий Орловский - помешался на почве карьерного роста, пытаясь за 5 лет сделать карьеру от дворника до президента, проработав по неделе на каждой из промежуточных должностей.

Джордж Оруэлл - параноик. Изо всех сил сопротивлялся поселению в 101-ю палату (особенно когда узнал, что туда порой забегают крысы).

Виктор Пелевин - ест грибы, рассматривает узоры на больничных коврах, всех обыгрывает в "ловле Ктулху", на ходу придумывая свои правила.

Ник Перумов - постоянно гасит свет во всех помещениях, в которых находится, мотивируя это тем, что тьма ничуть не менее важна для мироздания больницы.

Мервин Пик. Единственный пациент - сбежавший из больницы не покинув её территории. О присутствии Мервина свидетельсвует лишь мания красноречия, вынуждающая навеки скрывшегося в переплетении коридоров Пика многократно исписывать стены посланиями, дочитать которые до конца не смогли даже приглашённые специалисты. В юные годы баловался архитектурой - по его чертежам частенько работает Чайна Мьевиль.

Эдгар По - регулярно бреет руки, чтобы не походить на обезьяну. Когда спрашивают о болезни, говорит, что его "ашерашило". Пытался замуровать Герберта в подвале.

Фредерик Пол - добровольный пациент. Здоров, но не верит этому.

Терри Пратчетт - забавный шизофреник. По сто раз рассказывает одно и то же, но все всё равно смеются.

Филип Пулман - не обижается, когда его бьют по голове, заявляя, что он "в панцире". Носит с собой полуживую крысу, называя ее Даймоном. Не любит вытирать пыль в палате.

Джоан Роулинг - мечтает стать уборщицей. Однажды назвала Ле Гуин "Алохоморой", после чего та пустилась в драку. Ценит китайскую и японскую кухню, прежде всего за приборы.

Клиффорд Саймак - тихое помешательство. На данный момент пишет диссертацию о быте гоблинов, фей и баньши. В ближайших его планах - отправится на Юпитер, куда, по его мнению, переселилась бОльшая часть человечества.

Анджей Сапковский - тихий, но совершенно чокнутый пациент. Пытался обесцветить волосы, вылив себе на голову флакон перекиси водорода. Сожительствует с детской куклой, которую зовет "Мцыри". Связи с Лермонтовым отрицает. Из других детских реликвий хранит старый мяч, которому приписывает некое Предназначение. Однажды очень обидел старшую медсестру, приняв ее за лешего. Потребляет грибы.

Роберт Силверберг - пациент с сильнейшей клаустрофобией. Постоянно порывается сбежать, но никак не может найти выхода.

Дэн Симмонс - постоянно в смирительной рубашке. В прошлом пытался втыкать в себя и других пациентов иглы. Однажды залез в холодильник и чуть не замерз до смерти.

Владимир Сорокин - измазывает фекалиями стены в туалете, матерится и громко рыгает, во время обеда рассказывает истории о том, как правильно готовить собак и из чего делают шаурму.

Брюс Стерлинг - делил палату с Гибсоном и прочими буйными, но после курса транквилизаторов был переведён в общую. Никому не хочет признаваться, но в душе романтик.

Нил Стивенсон - отказывается ходить в чем-нибудь, кроме камзола. При этом дружен со Строссом. Пишет на стенах, напротив окон, шифровки для женского отделения.

Брэм Стокер - большой друг комаров. Неумело имитирует славянский акцент. Дружен с Колином Уилсоном, который ест пауков.

Чарльз Стросс - доставлен из IT-компании за попытки поймать Ктулху в локальной сети. Продолжает поиски в больнице, параллельно читает пациентам лекции о вреде компьютерных технологий, время от времени для профилактики перегрызая телефонные провода.

Братья Стругацкие - всегда держатся вместе. Об организации больницы знают больше руководства. Иногда с печальным видом вздыхают, приговаривая: "Эх, трудно, трудно..." Часто забираются на вещевой склад и играют там в прятки.

Майкл Суэнвик - один из тяжёлых случаев. Диагноз до сих пор не установлен. Проявляет симптомы практически всех психических заболеваний одновременно. Любит мастерить модельки животных из проволоки и раз в год устраивает катастрофическое затопление подвала.

Дж.Р.Р. Толкин - самый старый пациент больницы. Чем он болен, врачи не помнят, но считается, что это заразно.

Джон Уиндем - ботанофобия. Шарахается в сторону при виде любых растений, особенно превышающих человеческий рост.

Эдвард Уитмор - прячет под подушкой большую пачку исписанных листов, читать которые никому не дает, утверждая, что эта информация может изменить весь мир.

Герберт Уэллс - еще один старожил. Когда поступает новенький, расспрашивает того о характере заболевания, после чего всегда усмехается и машет рукой: "А, фигня, было уже..."

Алан Дин Фостер - нелегально пронес в палату гитару, задолбал всех фальшивым исполнением Дип Перпл и Лед Зеппелин. Марксист!

Макс Фрай - сова, днем спит, ночью бродит по коридорам, одержим манием величия, любимое занятие - плеваться в обидчиков.

Л. Рон Хаббард - главврач. Потихоньку вербует пациентов среди персонала.

Роберт Хайнлайн - наслаждается манией величия, командует другими пациентами. Пытается ходить голышом, стаскивает одежду с других пациентов. Ненавидит жуков.

Тед Чан - прошёл курс экспериментальной терапии, после которой силой своего интеллекта может гнуть вилки на расстоянии.

Роберт Шекли - родился психом. Главный пакостник больницы. Утверждает, что в изъятом у него при госпитализации паспорте была транайская прописка. Мастерит птиц из бумаги, рассаживает их на стратегически важных позициях.

Иар Эльтеррус - сексуальный маньяк пристающий и к мужчинам и женщинам, воображающий себя то лесбиянкой, то геем, объясняет свое поведение, снятием стресса.От общества изолирован. Сидит в одиночке, слушает русский рок.

@музыка: Шарль Азнавур - Вечная любовь (Тегеран 43)

@настроение: так себе. глаза болят, голова трещит и убить кого-то хочется. в общем, как обычно...

@темы: творчество, не моё, юмор, литература, фантастика

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра